Она играла свою мелодию...
Случайный прохожий слышал красивую, виртуозно исполненную композицию.
Любопытный улавливал ноты экспрессии и импульсивность исполнителя и останавливался. Звучание завораживало, музыкант гипнотизировал харизмой. Казалось и она, и инструмент были единое целое, внутри которого звучала жизнь со всеми её красками и гранями, неповторимыми переходами от одной темы к другой.
Внимательный чувствовал среди красоты мелодии и безупречности звучания внутренний надрыв исполнителя, передающийся инструменту.
И только Настройщик слышал, что струны натянуты до предела.
- Ослабь, шептал он музыканту.
Но она его не слышала, продолжая брать ноты всё выше, перебирая пальцами всё быстрее, заставляя инструмент дрожать от напряжения.
- Ослабь... и руку мягче. Ты и так виртуозно играешь. - говорил Настройщик музыканту.
Но она его не слышала. Казалось, вся глубина, сила, мощь и мастерство было вложено в эту музыку. Музыкант ещё громче заиграл, ещё сильнее ударил по струнам, ещё быстрее стал перебирать пальцами.
А люди стояли как заворожённые, окутанные её музыкой. И спроси, что сейчас играют, и не было бы повторяющегося ответа. Каждый слышал своё...
Для кого-то это был джаз, когда жизнь - импровизация, для кого-то рок с его резкостью, драйвом, для кого-то симфония с её чёткой структурой, канонам и рамками, для кого-то полька с её лёгкостью и беззаботностью, кто-то слышал испанскую музыку с её страстью, экспрессией, жаждой жизни.
И каждый видел в музыканте своё...
Кому-то она казалась молодой, кому-то старой, кому-то красивой, а кому-то безобразной.
Но всё это мало интересовало музыканта. Казалось, она не видит тех, кто рядом с ней слушает её музыку, не видит натянутых до предела струн, израненных пальцев, не чувствует отклика людей на свою музыку, не чувствует боли в руках, не чувствует накала инструмента. Она была этой музыкой и этим инструментом, и тем, кто старается заставить звучать инструмент ещё лучше, струны извлекать новые звуки, создать ещё более красивую и глубокую музыку.
- Ослабь! - закричал Настройщик.
Она вздрогнула, на мгновение остановила свой пронзительный взгляд на Настройщике, замерла... и ещё сильнее стала перебирать струны, заставляя инструмент издавать доселе неслыханные звуки.
- Ослаааааабь! - что есть силы закричал Настройщик. - Ослабь, ведь....
И струны лопнули, музыка стихла, инструмент упал, издав глухой звук, её руки бессильно упали на колени. Занавес.
Через некоторое время люди разошлись, кто с чувством восторга от глубины и многогранности музыки, кто с чувством благодарности, кто с ощущением лёгкой недосказанности, кто с раздражением от резкого окончания, а кто-то со злостью и ненавистью из-за незаконченного концерта.
Ей было всё равно. Она продолжала молча сидеть, глядя куда-то за пределы этого мира. Казалось, ей стало легче, лицо расслабилось, но выдавали глаза: в них была боль, отчаяние, рухнувшие надежды не сыгранной безупречно и виртуозно неслыханной доселе музыки.
Настройщик тихо подошёл к ней. Взял её руки. Они были изрезаны лопнувшими струнами. Неспешно и заботливо, как это умеют делать самые мудрые Настройщики, он промокнул кровь с изрезанной кожи.
-Заживёт. - Сказал Настройщик. - Тело всегда заживает. Ты только дыши.
Он помолчал. Взял в руки инструмент. Долго и вдумчиво рассматривал. Он всё делал не спеша. Мастер не может ошибаться, когда у него в руках такие хрупкие, повидавшие многое в своей жизни, инструменты.
- И его мы починим. И струны заменим. Я принёс тебе новые. Старые уже не починить. Смотри какие, ещё лучше прежних. - Он помолчал. - И ты ещё сыграешь свою лучшую музыку.
Он протянул ей новые струны, но она не смотрела на Мастера, она по-прежнему была за пределами этого мира.
- Ты только дыши. - Он произнёс эти слова тихо, едва слышно, но в этом шёпоте звучала сила и уверенность. - Только дыши...
Она неспешно повернула голову. Лицо было спокойным и безжизненным, но в глазах появилась надежда. Слёзы медленно потекли по щекам. Она возвращалась.
Вдох... пауза. На мгновение Мастеру показалось, что ничего не получится, поздно. Он внимательно и молча смотрел на неё. Его волнение и тревогу выдавал лишь сосредоточенный взгляд. Выдох... пауза...вдох и... выдох... Она возвращалась.
- Я знаю, больно. Знаю, что потребуется время. Знаю, что тебе придётся многое заново учить, привыкать к новым струнам. Но ты сможешь... я знаю.. - Продолжал Мастер. Его голос был спокоен и лишь внимательный взгляд выдавал обеспокоенность, потому что в этот раз она ушла дальше, да и инструмент пострадал сильнее. - Ты сможешь.. И ты ещё сыграешь свою лучшую музыку...
Она играла свою мелодию...
Случайный прохожий слышал красивую, виртуозно исполненную композицию.
Любопытный улавливал ноты экспрессии и импульсивность исполнителя и останавливался. Звучание завораживало, музыкант гипнотизировал харизмой. Казалось и она, и инструмент были единое целое, внутри которого звучала жизнь со всеми её красками и гранями, неповторимыми переходами от одной темы к другой.
Внимательный чувствовал среди красоты мелодии и безупречности звучания внутренний надрыв исполнителя, передающийся инструменту.
И только Настройщик слышал, что струны натянуты до предела.
- Ослабь, шептал он музыканту.
Но она его не слышала, продолжая брать ноты всё выше, перебирая пальцами всё быстрее, заставляя инструмент дрожать от напряжения.
- Ослабь... и руку мягче. Ты и так виртуозно играешь. - говорил Настройщик музыканту.
Но она его не слышала. Казалось, вся глубина, сила, мощь и мастерство было вложено в эту музыку. Музыкант ещё громче заиграл, ещё сильнее ударил по струнам, ещё быстрее стал перебирать пальцами.
А люди стояли как заворожённые, окутанные её музыкой. И спроси, что сейчас играют, и не было бы повторяющегося ответа. Каждый слышал своё...
Для кого-то это был джаз, когда жизнь - импровизация, для кого-то рок с его резкостью, драйвом, для кого-то симфония с её чёткой структурой, канонам и рамками, для кого-то полька с её лёгкостью и беззаботностью, кто-то слышал испанскую музыку с её страстью, экспрессией, жаждой жизни.
И каждый видел в музыканте своё...
Кому-то она казалась молодой, кому-то старой, кому-то красивой, а кому-то безобразной.
Но всё это мало интересовало музыканта. Казалось, она не видит тех, кто рядом с ней слушает её музыку, не видит натянутых до предела струн, израненных пальцев, не чувствует отклика людей на свою музыку, не чувствует боли в руках, не чувствует накала инструмента. Она была этой музыкой и этим инструментом, и тем, кто старается заставить звучать инструмент ещё лучше, струны извлекать новые звуки, создать ещё более красивую и глубокую музыку.
- Ослабь! - закричал Настройщик.
Она вздрогнула, на мгновение остановила свой пронзительный взгляд на Настройщике, замерла... и ещё сильнее стала перебирать струны, заставляя инструмент издавать доселе неслыханные звуки.
- Ослаааааабь! - что есть силы закричал Настройщик. - Ослабь, ведь....
И струны лопнули, музыка стихла, инструмент упал, издав глухой звук, её руки бессильно упали на колени. Занавес.
Через некоторое время люди разошлись, кто с чувством восторга от глубины и многогранности музыки, кто с чувством благодарности, кто с ощущением лёгкой недосказанности, кто с раздражением от резкого окончания, а кто-то со злостью и ненавистью из-за незаконченного концерта.
Ей было всё равно. Она продолжала молча сидеть, глядя куда-то за пределы этого мира. Казалось, ей стало легче, лицо расслабилось, но выдавали глаза: в них была боль, отчаяние, рухнувшие надежды не сыгранной безупречно и виртуозно неслыханной доселе музыки.
Настройщик тихо подошёл к ней. Взял её руки. Они были изрезаны лопнувшими струнами. Неспешно и заботливо, как это умеют делать самые мудрые Настройщики, он промокнул кровь с изрезанной кожи.
-Заживёт. - Сказал Настройщик. - Тело всегда заживает. Ты только дыши.
Он помолчал. Взял в руки инструмент. Долго и вдумчиво рассматривал. Он всё делал не спеша. Мастер не может ошибаться, когда у него в руках такие хрупкие, повидавшие многое в своей жизни, инструменты.
- И его мы починим. И струны заменим. Я принёс тебе новые. Старые уже не починить. Смотри какие, ещё лучше прежних. - Он помолчал. - И ты ещё сыграешь свою лучшую музыку.
Он протянул ей новые струны, но она не смотрела на Мастера, она по-прежнему была за пределами этого мира.
- Ты только дыши. - Он произнёс эти слова тихо, едва слышно, но в этом шёпоте звучала сила и уверенность. - Только дыши...
Она неспешно повернула голову. Лицо было спокойным и безжизненным, но в глазах появилась надежда. Слёзы медленно потекли по щекам. Она возвращалась.
Вдох... пауза. На мгновение Мастеру показалось, что ничего не получится, поздно. Он внимательно и молча смотрел на неё. Его волнение и тревогу выдавал лишь сосредоточенный взгляд. Выдох... пауза...вдох и... выдох... Она возвращалась.
- Я знаю, больно. Знаю, что потребуется время. Знаю, что тебе придётся многое заново учить, привыкать к новым струнам. Но ты сможешь... я знаю.. - Продолжал Мастер. Его голос был спокоен и лишь внимательный взгляд выдавал обеспокоенность, потому что в этот раз она ушла дальше, да и инструмент пострадал сильнее. - Ты сможешь.. И ты ещё сыграешь свою лучшую музыку...
