Ирма Ниорадзе — одна из самых дорогих моему сердцу балерин, не только потому, что мы с ней оба учились в Тбилисском хореографическом училище и много вместе танцевали, а потому, что именно с ней связано огромное количество приятных и веселых моментов в моей жизни. Ирма — человек с прекрасным чувством юмора.
Когда я пришел в Тбилисское хореографическое училище в 1984 году, Ирма училась уже на первом курсе и была там звездой. Она была столь ослепительно красива, что не заметить ее было невозможно. И мне даже не могло прийти в голову, что я когда-либо буду с ней танцевать — так высоко она тогда стояла на пьедестале.
Ее обожал Вахтанг Чабукиани, который в последний раз восстанавливал свою «Лауренсию» специально для ее выпускного вечера. В то же самое время у Вахтанга Михайловича учился и Игорь Зеленский, и Чабукиани сделал для них очень интересный выпускной. Они с Ирмой танцевали па-де-де из балета «Жизель», сюиту из «Лауренсии», которая занимала целое отделение, и замечательный номер на музыку Карла Марии фон Вебера «Приглашение к танцу», которым закрывался вечер.
В 1987 году мы разъехались в разные стороны — я на учебу в Московское хореографическое училище, а Ирма с Игорем, окончив Тбилисское училище, по ходатайству Вахтанга Чабукиани отправились на стажировку в Ленинградское хореографическое училище.
Встретились мы уже через несколько лет на одном из концертов Фаруха Рузиматова, проходившем в уже несуществующем концертном зале «Россия».
Ирма танцевала адажио из балета «Собор Парижской Богоматери» Ролана Пети. Это было потрясающее исполнение. Я был поражен, в какую большую балерину выросла Ирма. Она танцевала не только технично и красиво, но полностью в соответствии со стилем, присущим лишь западным артистам и мало знакомом в ту пору русским балеринам.
Ирма всегда тонко чувствовала современную хореографию. На нее обожал ставить Георгий Алексидзе, и она потрясающе смотрелась во всех современных спектаклях. На мой взгляд, среди современных балерин она была лучшей исполнительницей роли Мехмене Бану в «Легенде о любви» Юрия Григоровича, потому что ей удалось не только точно выстроить технический и эмоциональный ряд роли, но и наделить ее тем восточным колоритом, которым Ирма обладает от природы и который прекрасно чувствует.
Помимо того что Ирма прекрасная балерина, она еще и необыкновенно добрый и порядочный человек.
Однажды я сидел у кабинета директора балетной труппы Мариинского театра Махара Вазиева, ожидая возможности с ним переговорить. Мимо проходила Ирма, с которой мы давно не виделись. Увидев меня, она обрадовалась и спросила о цели моего приезда. «Я хочу договориться с Махаром Хасановичем о спектакле». Попросив меня секунду подождать, она зашла к Вазиеву и походатайствовала за меня. Тут же открылась дверь, меня пригласили в кабинет — а я уже часа два ждал этой аудиенции — и Махар Хасанович совсем иначе меня принял: «Раз тебя рекомендует Ирма, я весь внимание...»
Ей самой это ничего не давало, но она с такой готовностью мне помогла. Именно с этого момента и начался мой развернутый роман с Мариинским театром, где я танцевал абсолютно все роли, которые были мне интересны. И за это я очень благодарен и Махару Хасановичу, и, конечно, Ирме.
