"Ах, Ваше величество, где радость на Вашем лице? Где Ваша необыкновенная красота и грация? Вы ли это, донья Изабель? Моя императрица, моя Дама?"
Так, по словам биографа, убивался святой Франциско де Борха перед гробом женщины (императрицы Изабеллы Португальской), которой он служил с пылом настоящего средневекового рыцаря, и которую любил с пылом испанского идальго 16 века.
Начало истории герцога Франциско де Борхи - здесь
Смерть Дамы - вернее зрелище и запах ее тела со следами разложения и стали поворотным пунктом на жизненном пути Борхи - потрясение было так велико, что этот испанский аристократ твердо решил отказаться от мирской суеты и посвятить жизнь служению бессмертному господину - Богу.
Однако до цели было еще далеко - реальная жизнь и обязательства испанского гранда вносили свои коррективы. Враждебный настрой императора Карла V по отношению к супруге Борхи, фрейлине его покойной жены Элеонор де Кастро, привел герцога в Валенсию, далеко от двора и его интриг.
Однако император вскоре остыл и начал скучать по своему другу Франциско, и даже его жена, "переписывающаяся с иностранцами" уже не казалась такой уж угрозой национальной безопасности. Герцог и герцогиня вернулись ко двору, и император вернул Франциско должность главного конюшего, а Леонор назначил главной фрейлиной Марии Мануэлы, португальской инфанты и невесты принца Филиппа.
Однако сестра императора Екатерина Австрийская (она же мать Марии Мануэлы) не намерена была закапывать топор вражды, которую она с давних времен испытывала к Элеонор де Кастро. Екатерина и португальский двор отказались утверждать это назначение. Разразился незначительный, но достаточно громкий дипломатический скандал.
Все эти мало приятные события и мышиная возня рядом с престолом не радовали Борху, мысли которого были уже далеко от дворца.
Тем временем Карл V сам пережил момент религиозного обращения. Это произошло во время катастрофического Алжирского похода - где шторм за считанные часы уничтожил флот императора, и на его глазах превратил могучие галеры в щепки.
-Возможно Господь отвернулся от меня? - такая мысль неизбежно должна возникать в голове правителя, погубившего Армаду. И она возникла.
Для мировой истории тяжелые думы императора обернулись Новыми законами, сохранившими жизни индейцев Южной Америки. Но и для императора, как частного лица, шторм в Алжире стал моментом Решения.
"- Помнишь, как в 1542 году в Монсоне я рассказал тебе о своем намерении отречься от престола? Кроме тебя я говорил об этом еще одному человеку, и все.
Борха ответил, что надежно хранил секрет, однако сейчас просит разрешения упоминать об этом в качестве доказательства чести, ему оказанной.
-Теперь, когда дело сделано, ты можешь говорить свободно."
Таким образом герцог и император начали путь к одной цели, но разными направлениями.
Путь Борхи в какой-то степени был менее тернист. В 1546 году умерла Элеонор де Кастро, освободив герцога от брачных уз и мирских обязательств. Он передал титул и имущество сыну, и вступил в Общество иезуитов в качестве простого монаха. Событие, которое на испанское светское общество произвело эффект разорвавшейся бомбы.
Но почему именно иезуитом? Нужно понимать, что в середине 16 века это был самый новый, самый пассионарный и самый модный монашеский орден, определенно отвечающий настроениям и чаяниям растерянных перед лицом Реформации католиков. Однако вопреки стереотипам и национальности основателя - Игнатия Лойолы, испанские короли и поддерживаемые ими консервативные религиозные круги поначалу относились к иезуитам враждебно и с подозрением. Император так и вовсе считал Лойолу проходимцем. О чем кстати и говорил Борхе - мол, если приспичило стать монахом, можно было бы найти и более почтенное заведение.
В 1551 году Борха был рукоположен в священники. Он довольно-таки много проповедовал и занимался благотворительностью в Испании, не забывая однако свои аристократические корни и дружбы с императором.
В 1555 по просьбе Карла Франциско де Борхе пришлось исполнить конфиденциальное поручение, о котором император попросил его как друга. Королева Хуана Безумная, мать Карла, умирала в своем замке Тордесильяс после почти 50 лет заточения. О безумии Хуаны сейчас пишут разное, однако для современников она была однозначно безумна - хотя бы из-за своего отношения к религии. В-общем, в замке порой разворачивались сцены, достойные фильма "Экзорцист", и Карлу очень бы не хотелось, чтобы кто-то посторонний увидел его мать в таком виде. Борха не был посторонним, и потому принять последнее причастие и исповедь умирающей попросили именно его.
В том же году Карл выполнил свое обещание - он отрекся от престола и поселился в маленьком монастыре Юсте, достаточно далеко от цивилизации. Борха оказался одним из немногих желающих, кому было разрешено приехать в гости.
Своим последним распоряжением император назвал Борху среди лиц, которым он доверил проследить за исполнением своего завещания.
Казалось бы смерть старого властителя не должна была негативно сказаться на положении иезуита - в конце концов, он был родственником и новому королю, более того - в детстве носил его на руках и рассказывал сказки. Однако в случае с Филиппом II никто не мог быть ни в чем уверенным.
Начало самостоятельного правления Филиппа в Испании стало и началом власти террора. Два больших аутодафе в Севилье, на которых король присутствовал лично, были знАком, что с либерализмом и плюрализмом (если так можно назвать времена императора. На самом деле - нельзя.) покончено навсегда.
В 1559 году в Испании был утвержден Список запрещенных книг, и работа Франциско де Борхи, за год до того изданная в Риме, оказалась в нем. Это был удар и по репутации Борхи и как религиозного деятеля, и более того - удар по его репутации, как испанского гранда, и по чести его семьи. Борха не стал дожидаться, когда его арестует Инквизиция, и сбежал в Португалию, где старая подруга Екатерина Австрийская приняла его с распростертыми объятиями. Когда два года спустя Папа вызвал Борху в Рим, тот побоялся проезжать по территории Испании открыто и вынужден был использовать одеяния простолюдина. Это было огромное унижение.
Но в чем же дело? Во-первых, атмосфера начала правления Филиппа действительно была накалена, король желал "искоренить" и зачатки ереси, и не щадил даже самых приближенных людей. Во-вторых, отчасти гонения на Борху были связаны с очень раздражающими короля слухами об имтимной связи иезуита и принцессы-регентши Хуаны, сестры короля.
-Это что же такое делается в мое отсутствие? Не потерплю! -наверняка орал бы и топал ногами Филипп, если бы умел орать и топать ногами. Но это был не его стиль.
Насколь слухи достоверны - вопрос спорный, скорее всего близость монаха к принцессе объяснялась интересом той к Ордену и желанием вступить в него. Что в итоге, при посредничестве Борхи, и удалось осуществить.
Зачем принцесса Хуана выдавала себя за мужчину?
Но королю было достаточно и слухов. К тому же, узнай он, что благодаря Борхе его сестра вступила в монашеский орден, Филипп разозлился бы ГОРАЗДО больше.
Как бы то ни было, с тех пор Борха не рисковал появляться на родине, проживая в Риме и работая на Орден. Надо сказать, для иезуитов герцог стал настоящей находкой - мало того, что он пожертвовал Ордену крупную сумму денег, мало того, что по происхождению он принадлежал к самым жирным сливкам европейской аристократии, Борха, по ходу карьеры занимавший и пост главного конюшего двора, и пост вице-короля, был топ-менеджером очень высокого уровня. Не удивительно, что очень высокого уровня он достиг и в иерархии Ордена.
Бывший герцог вернулся в Испанию уже незадолго до кончины, что как бы символизировало "примирение" с королем и лично Борхи, и Ордена в целом.
О деятельности Борхи встане иезуитов, и о чудесах, им творимых, думаю, лучше почитать в специализированной литературе. Однако и при жизни Борха был крайне популярной личностью, а после смерти был канонизирован в качестве святого.