Дух Рождества, исцеляющий, светлый, невидимый. Современная поэзия, как и поэзия любых времен, полна боли, но иногда сквозь корку отчаяния просвечивает нечто большее, нежели осознание собственной смертности.
Елена Лапшина
Рождественское
Где зимний ветер навевает сны
о реках неземной голубизны, –
земля застыла, не истратив глины.
Но ангелы в привременном аду
летят и отражаются во льду.
А тот – отставший – смотрит на долины,
застыв на миг в небесном витраже.
И наши отражения уже
одно в другом сквозят неотделимо:
он – с трещинкой кровавой на губе,
играет солнце на его трубе
за долгий миг до гибели салима;
а это – я на новеньких коньках
как будто пролетаю в облаках,
а подо мной – долиною молчащей,
минуя горы, равно – города,
в безмолвии неведомо куда –
бредут волхвы заснеженною чащей…
Неуловимый отблеск золотой
качается над вечной мерзлотой.
А я скольжу по чёрной глади пруда, –
живущая в надежде и нужде
с молением о хлебе и дожде, –
и жду чудес, и не вмещаю – Чуда.
Вячеслав Попов
Простак
волхвы просыпаются
волхвы продирают глаза
на небе уже проступают
сапфиры и бирюза
бежит верблюжонок
то бежев то рыж как песок
губастый горбатый ребенок
с рождения хрупко высок
беги верблюжонок
ищи свою длинную тень
тебе уже скачет навстречу
полярный ветвистый олень
в рогах его свечи моргают
звенят бубенцы
и в гнездах стрекочут как звезды
неведомых песен птенцы
не важно не важно
что все это будет не так
беги верблюжонок отважный
такой пучеглазый простак
Михаил Квадратов
***
Когда рождественский мороз
Коптит бензиновые лампы,
Пыхтит в застуженные лапы
Печальный баскервильский пес –
Зимой его кусает сплин,
Он зол – чего же вы хотели:
Он станет ласковый в апреле.
Не плачь, барбос, ты не один.
Анатолий Вершинский
Поклонение волхвов
Худы дромадеры, а бегают шустро;
пора покормить бы, но время не ждёт,
ведь Тот, на Кого уповал Заратустра,
в загоне воловьем родится вот-вот.
Святому семейству последний из гротов
держатель ночлежки отвёл на постой.
Спешите, верблюды: судьба звездочётов,
а значит, и ваша — поспеть за Звездой.
Она заблестит над пещерою нищей,
дарами украсится глиняный пол…
И спящий Младенец увидит, как пищей
с верблюдами делятся ослик и вол.
Анна Харланова
***
Морозный день, и скользкая тоска
Опасным льдом дорожки покрывает.
И вдруг смотрю — волшебная мука
Летит на улицы, на лица, на трамваи.
И мигом все печальное ушло,
И стало так легко! Сейчас со мною
Случилось чудо: сказку намело.
А снег идет, а снег идет стеною.
И падаю в намеченный сугроб,
Машу руками плавно и несмело,
Потом уйду, но будет у ворот
Мой отпечаток, словно ангел белый.
Пусть бережет мой дом от суеты,
От злых людей, сомнений и напасти.
Пусть в Рождество ко мне приедешь ты,
В простое мандариновое счастье.
Украсим ангела и елку под окном,
И будет запечённый гусь на ужин,
И мы простим друг друга и уснем,
Оставив все сомнения снаружи.
Татьяна Пучко
Рождество
Я отказался навсегда
Сочувствовать сторонним бедам.
И позвала меня звезда,
И я пошел за нею следом.
Я шел, ведом ее лучом,
(Не гас и днем заветный лучик)
Я кожей слышал: за плечом
Идет невидимый попутчик.
Мне был приятен сей конвой:
По вечерам, сомкнув ресницы,
Я был уверен, что со мной
Беда вовеки не случится.
Мой путь лежал через тайгу,
Болота, степи и пустыни,
Но я не уставал, отныне
Я знал, что все теперь могу…
Но я не в силах передать,
Какая боль пронзила сердце
При виде этого младенца.
Над ним склонившаяся мать
Со мною встретилась глазами —
И ни вздохнуть, ни убежать
Уже не мог я: под ногами
Земля горела, а в ушах
Раздался рев тысячелетий
И плач всех плачущих на свете.
Я рухнул, мукой изможденный.
В яслях кричал новорожденный,
Как будто кто его обидел.
Мать подняла дитя к груди,
А мне сказала: “Ты иди.
И расскажи о том, что видел”.
Евгений Бесчастный
***
ель почти осыпалась. голое рождество.
по дорогам вьются белые рыбы позёмки.
существует голос другой: так, негромкий
шепоток о том, что нет скидок ни для кого.
с ёлки падает шар, тревожа твой тихий альков,
и на юго-запад спускается крайний север.
ты выходишь на улицу и, как сейнер,
капюшоном ловишь снежных неспешных мальков
посмотри, что там делается наверху:
все волхвы подъезда стоят на крыльце в обнимку
и передают по кругу одну бутылку,
улыбаясь друг другу как волхв волхву.
улыбаясь детям, запускающим фейерверк,
что трескучей звездою падает к самым звёздам
и со свистом сгорает; его обугленный остов
взлетает обратно, вверх, и садится в снег.
Алена Бабанская
***
Мотаешься по холоду, по городу,
Где мишуры обманчивое золото,
Где рождество застыло за витринами
Меж ветчиной и тушками куриными.
Где сгинуло боярство и купечество,
Но трубы выдыхают дым отечества.
Где встречные – веселые, поддатые
Вот-вот увидят Царство тридевятое.
Алексей Баклан
***
Всё повторится после Рождества —
как прежде повторялось от начала:
и чёрный снег, и жёлтая листва,
кораблик у замёрзшего причала.
Всё повторим: молитвы и стихи,
проговорим, запишем и запомним
и перевоплощение стихий,
и пьяный вечер где-нибудь в Коломне,
тягучие предутренние сны,
закатный блик на дне двора-колодца,
оранжевое небо, глас шестый.
Всё повторится, но не всё вернётся.
Елена Пестерева
***
как с именем во рту вела рукой по стенам
как ласточки метались и стрижи
вжималась в кладку белую хотела
очередную тучу пережить
как с именем во рту заглядывала в арки
проулки во дворы в большой собор
как я тебе отсутствовавшей балки
кариатиды демонов забор
и камешки и плющ и флюгеры и небо
показывала раз уж говорить
мне было не с кем и решалась хлеба
и пива да и город повторить
как с именем твоим потом несла открытку
в почтовый ящик а потом-потом
мы шли вдвоём к рождественскому рынку
ещё не веря но уже вдвоём
Ольга Домрачева
***
когда январь в объятиях закружит
тебя и небо, снег и фонари,
до оголтелой тишины – снаружи,
до белизны клокочущей – внутри,
качнётся шар и всё перевернётся:
вода и свет, дома и облака.
звезда родится в глубине колодца,
слетит чуть слышно слово с языка.
синицам вдоволь нынче белых крошек,
блаженный мир нечёсан и небрит.
а ты стоишь на небе, огорошен,
с новорождённой звёздочкой внутри.