Выход к Чёрному морю и разделы Польши – да одного этого недостаточно, чтобы петь осанну великой Матери Отечества! «При нас ни одна пушка в Европе без нашего позволения выпалить не смела», - хвастал канцлер Безбородко под занавес долгой эпохи. Теперь взглянем на ситуацию чуть под другим углом.
В XVIII веке у России было не две, а три беды: шведы, поляки и турки. Первый вопрос Пётр I очень даже успешно, хоть и далеко не сразу решил – Ништадтский мир вывел страну на Балтику и одновременно в разряд Великих держав. Во время дворцовых переворотов Польша потихоньку становилась всё больше привязана к России, а вот с Турцией дела были совсем плохи. Даже тронный революционер не смог побить султана.
Первые шаги Екатерины во внешней политике были обусловлены её собственными интересами – удержаться на троне. Для этого требовался срочный мир. Не раздражая гвардейцев, Екатерина останавливает все приготовления к походу в Данию. Оставался вопрос – продолжать ли Семилетнюю войну? И что бы не говорили диванные патриоты, как бы не сокрушались по поводу Восточной Пруссии, императрица подтвердила мир и даже союз с Фридрихом II.
Пара лет спокойствия на границах и внутри скоро наскучили нашей героине. И тут появился хороший повод – из ссылки вернули того самого Бирона, который вообще-то был не только фаворитом Анны, но и курляндским герцогом. Екатерина решила попробовать свои силы на малом и припомнила маленькой Курляндии отказ пропустить русские войска после Семилетней войны. На русских штыках Бирон въехал в Митаву и остался доживать свой век, вспоминая про былые годы, когда он мог кошмарить двор и есть русских младенцев.
Быстрый и безболезненный успех окрыляет императрицу, и она обращает свой взгляд на Польшу. Смерть короля Августа III, поставленного русской армией ещё при Анне, могла привести к избранию антирусского ставленника. Не без труда и не без угроз штыками Екатерина впихивает полякам своего бывшего любовника Станислава Понятовского. Местная вольная шляхта уже привыкла к подобным вещам и проглотила бы и в этот раз.
Но новый король провёл несколько прогрессивных реформ, которые, в том числе, упраздняли пресловутое liberum veto. Такой расклад не устраивал ни Екатерину, ни польскую шляхту. Под контролем российского посла Репнина был созван сейм, обнуливший все потуги Станислава Августа, который без вопросов проглотил всё. Новые «кардинальные права», закреплявшие старые традиции, вызвали сопротивление некоторых кругов, но Репнин без лишних церемоний… выслал лидеров оппозиции! Да не куда-нибудь, а в Калугу, как будто был не в Варшаве, а у себя в поместье.
К тому моменту поляки уже весьма серьёзно обиделись на Екатерину за вмешательство в свою жизнь, но пока её действия были направлены против короля, шляхтичи молчали. Тогда Репнин, словно не чувствуя никаких границ и в полном согласии с императрицей, требует окончательного решения диссидентского вопроса – равных прав для православных и лютеран с католиками. И тут бомбануло.
Поляки образовали Барскую конфедерацию, объявили войну королю и позвали на помощь Францию. Последняя не горела желанием помогать, помня о своих предыдущих попытках вмешаться в польские дела, но зато спровоцировала Османскую империю напасть на Россию. Итак, после того как Екатерина и Репнин как слоны вломились в Польшу и побили им все тарелки в посудной лавке, они не просто получили восстание дворян-конфедератов, но ещё и войну с Турцией. Браво!
Екатерина решила, что она великий стратег и отправила вкруг Европы эскадру Орлова. Несмотря на наполеоновские планы по разжиганию восстания в тылу у турок, флотилия еле дошла до Эгейского моря, чудом смогла разбить противника и… никто не пришёл на фан-встречу. Черногорцы и греки попытались бузить, но османы быстро отбили у них это желание, а русский флот просто смотрел, как рушатся воздушные замки.
Успехи на суше против турок никак не могли заставить их пойти на заключение мира, хотя, признаться честно, на земле русская армия действительно вогнала противника в депрессию. Но ни в Турции, ни в Польше не получалось добиться полного успеха, не в последнюю очередь благодаря французским деньгам. Не упустил возможность использовать ситуацию и прусский Фридрих II, который предложил решить польский вопрос, сообразив на троих с австрийцами.
Даже старик Ключевский, который обожал Екатерину, признаёт, что первый раздел и вообще разделы не особо соответствовали интересам России. Во-первых, у Австрии и Пруссии не было там особого влияния, чтобы делиться с ними кусками территорий. Во-вторых, поляков очень трудно, а реально невозможно переварить – они постоянно бунтуют. Поэтому вместо больного соседа Россия получила головную боль на ближайшие сто лет, а под боком воинственных пруссаков. Браво!
После разрешения польского вопроса наконец получилось подписать мир и с турками. На фоне тех успехов, которых русская армия достигла на суше подписанный мир выглядел, прямо скажем, слабовато – пара крепостей и независимый, а не присоединённый Крым. Не тянет на те влажные фантазии, который строила Екатерина в начале войны. Выпутались – и слава Б-гу!
Итак, великая императрица вызвала своей польской политикой две войны, в одной из которых пришлось делиться добычей с соседями. Пруссия с Австрией не то чтобы угрожали, но прозрачно намекали на последствия отказа. А во второй войне ради её завершения оказалось необходимо поступиться своими достижениями. Браво!
P.S. Не утверждаю, что в правление Екатерины не было дипломатических успехов – декларация о вооружённом нейтралитете или присоединение Крыма выглядят более внушительно. Просто я совсем не разделяю восторженного отношения к внешней политике императрицы.
Автор - Тимур Кашапов
Коллективный исторический паблик авторов - https://vk.com/catx2