«…часы хрипели громче и громче, и Мари явственно расслышала:
— Тик и так, тик и так! Не хрипите громко так! Слышит все король мышиный. Трик и трак, бум бум! Ну, часы, напев старинный! Трик и трак, бум бум! Ну, пробей, пробей, звонок: королю подходит срок!»
(Э.Т.А. Гофман «Щелкунчик и мышиный король»)
Немецкий писатель-романтик Эрнест Теодор Амадей Гофман написал за свою жизнь немало книг - в том числе и сказок ("Золотой горшок", "Крошка Цахес", "Песочный человек"). Но его главной «визитной карточкой» для широкой публики, видимо, останется именно «Щелкунчик и мышиный король».
В чем же особенность этой сказки?
Во-первых, она рождественская, во-вторых, очень светлая, ну и, в-третьих, самая детская из всех сказок Гофмана.
Дети являются и главными героями «Щелкунчика». Считают, что эта сказка родилась во время общения писателя с детьми своего друга Ю.Э.Г. Хитцига — Мари и Фрицем. Как и Дроссельмейер, Гофман мастерил им к Рождеству самые разнообразные игрушки. Не знаю, дарил ли он детям Щелкунчика, но в то время подобные игрушки действительно существовали.
В прямом переводе немецкое слово Nubknacker означает «раскалыватель орехов». В первых русских переводах сказки оно звучит еще более нелепо — «Грызун орехов и царек мышей» или еще пуще — «История щипцов для орехов», хотя понятно, что у Гофмана описаны явно никакие не щипцы. Щелкунчик представлял собой популярную в те времена механическую куклу — солдатика с большим ртом, завитой бородой и косичкой сзади. В рот вкладывался орех, дергалась косичка, челюсти смыкались — крак! — и орех расколот. Кукол, подобных Щелкунчику, мастерили в немецкой Тюрингии в XVII–XVIII веках, а затем свозили на продажу в Нюрнберг.
Мышиные, а точнее крысиные, короли тоже встречаются в природе. Так называют грызунов, которые от долгого пребывания в тесноте, срастаются своими хвостами. Конечно, в природе они, скорее, калеки, чем короли…
В «Щелкунчике» нетрудно отыскать многие характерные черты творчества Гофмана. В чудесные события, которые происходят в сказке, можно верить, а можно легко списать их на фантазию заигравшейся девочки, что, в общем-то, и делают все взрослые персонажи сказки.
Э.Т.А. Гофман «Щелкунчик и мышиный король»:
«Мари побежала в Другую комнату, быстро достала из своей шкатулочки семь корон мышиного короля и подала их матери со словами:
— Вот, мамочка, посмотри: вот семь корон мышиного короля, которые прошлой ночью поднес мне в знак своей победы молодой господин Дроссельмейер!
…Старший советник суда, как только увидел их, рассмеялся и воскликнул:
Глупые выдумки, глупые выдумки! Да ведь это же коронки, которые я когда то носил на цепочке от часов, а потом подарил Марихен в день ее рождения, когда ей минуло два года! Разве вы позабыли?
…Когда Мари убедилась, что лица у родителей опять стали ласковыми, она подскочила к крестному и воскликнула:
— Крестный, ведь ты же все знаешь! Скажи, что мой Щелкунчик — твой племянник, молодой господин Дроссельмейер из Нюрнберга, и что он подарил мне эти крошечные короны.
Крестный нахмурился и пробормотал:
— Глупые выдумки!»
Только крестный героев — одноглазый Дроссельмейер — не простой взрослый. Он фигура одновременно и симпатичная, и загадочная, и пугающая. У Дроссельмейера, как и у многих героев Гофмана, два обличья. В нашем мире — это старший советник суда, серьезный и немножечко ворчливый мастер игрушек. В сказочном пространстве — он активное действующее лицо, своеобразный демиург и дирижер этой фантастической истории.
Пишут, что прообразом Дроссельмейера послужил дядя уже упоминаемого нами Гиппеля, который работал бургомистром Кенигсберга, а в свободное время писал под псевдонимом язвительные фельетоны про местную знать. Когда секрет «двойника» раскрылся, дядю с поста бургомистра, естественно, сняли.
Те, кто знают «Щелкунчика» только по мультфильмам и театральным постановкам, наверное, удивятся, если я скажу, что в оригинальном варианте это очень смешная и ироничная сказка. Только ребенок может воспринимать битву Щелкунчика с мышиной армией как драматическое действо. На самом деле она больше напоминает кукольную буффонаду, где в мышей стреляют драже и пряниками, а те в ответ осыпают противника «зловонными ядрами» вполне недвусмысленного происхождения.
Э.Т.А. Гофман «Щелкунчик и мышиный король»:
«— Неужели я умру во цвете лет, неужели умру я, такая красивая кукла! — вопила Клерхен.
— Не для того же я так хорошо сохранилась, чтобы погибнуть здесь, в четырех стенах! — причитала Трудхен.
Потом они упали друг другу в объятия и так громко разревелись, что их не мог заглушить даже бешеный грохот битвы…
…В пылу битвы из-под комода тихонечко выступили отряды мышиной кавалерии и с отвратительным писком яростно набросились на левый фланг Щелкунчиковой армии; но какое сопротивление встретили они! Медленно, насколько позволяла неровная местность, ибо надо было перебраться через край шкафа, выступил и построился в каре корпус куколок с сюрпризами под предводительством двух китайских императоров. Эти бравые, очень пестрые и нарядные великолепные полки, составленные из садовников, тирольцев, тунгусов, парикмахеров, арлекинов, купидонов, львов, тигров, мартышек и обезьян, сражались с хладнокровием, отвагой и выдержкой. С мужеством, достойным спартанцев, вырвал бы этот отборный батальон победу из рук врага, если бы некий бравый вражеский ротмистр не прорвался с безумной отвагой к одному из китайских императоров и не откусил ему голову, а тот при падении не задавил двух тунгусов и мартышку».
Да и сама причина вражды с мышами скорее комична, чем трагична. По сути дела, она возникла из-за… сала, которое усатая рать съела во время приготовления королевой (да-да, королевой) ливерных кобас.
Э.Т.А.Гофман «Щелкунчик»:
«Уже когда подали ливерные колбасы, гости заметили, как все больше и больше бледнел король, как он возводил очи к небу. Тихие вздохи вылетали из его груди; казалось, его душой овладела сильная скорбь. Но когда подали кровяную колбасу, он с громким рыданьем и стонами откинулся на спинку кресла, обеими руками закрыв лицо. …Он пролепетал едва слышно: — Слишком мало сала!»
Разгневанный король объявляет мышам войну и ставит на них мышеловки. Тогда королева мышей превращает его дочь — принцессу Пирлипат — в уродину. На помощь приходит молодой племянник Дроссельмейера, который лихо разгрызает волшебный орех Кракатук и возвращает принцессе ее красоту. Но он не может довести магический обряд до конца и, отступая положенные семь шагов, нечаянно наступает на мышиную королеву и спотыкается. В результате Дроссельмейер-младший превращается в уродливого Щелкунчика, принцесса теряет к нему всякий интерес, а умирающая Мышильда объявляет Щелкунчику настоящую вендетту. За мать должен отомстить ее семиголовый наследник.
Если на всё это посмотреть холодным серьезным взглядом, то видно, что действия мышей являются совершенно обоснованными, а Щелкунчик — просто злосчастная жертва обстоятельств.
Тимофей Алёшкин «Сражение у стеклянного шкафа»:
«…Убийство королевы Мышляндии при дворе Hюрнберга, к тому же в подобных обстоятельствах, являлось casus belli. Вместо извинений и выдачи убийцы королевы в Мышляндию, того фактически наградили и сделали сувереном, что делало его личность неприкосновенной и исключало выдачу. Вероятно, в Hюрнберге рассчитывали, что молодой король Мышляндии не решится начать войну и вынужден будет молча стерпеть оскорбление и удовольствоваться формальными извинениями. Hо не таков был Мышиный Король. Для него пришёл наконец долгожданный день, когда затаённый гнев и жажда так долго подготавливаемой мести получили законный повод к удовлетворению — и какой повод! В своём сыновнем горе он не мог выбрать другой цели первого удара кроме Кукольного королевства, где правил убийца его матери, молодой Дроссельмейер.
…Как известно, Мышиный Король не смог из-за огромных потерь разделить свою армию и отправить хотя бы часть ее для завоевания Кукольного королевства. Он вынужден был держать всеми оставшимися силами осаду и ждать подкреплений. Hелепая смерть во время вылазки осажденных прервала в самом начале эту так много в будущем обещавшую жизнь одаренного полководца и любимого вождя своего народа».
Конец сказки, где Щелкунчик показывает Мари свои владения — Пряничный город, Цукатную рощу и прочие «сласти-мордасти», — мне лично кажется скучноватым. Хотя маленькие девочки с живым воображением, наверное, получат от описания всех этих прелестей настоящее удовольствие. Кстати, говорят, что сам Гофман перед смертью почему-то вспоминал именно о Пряничном городе. Возможно, это была вечная тоска взрослого по тому светлому и радостному детству, оставшемуся в прошлом, под сверкающей огнями рождественской ёлкой.
«Щелкунчик» стал любимой рождественской сказкой и в России. Идея наполнить ее музыкой и танцем просто витала в воздухе. Сначала балет по «Щелкунчику» хотел поставить Мариус Петипа. Не чуждый либеральных веяний, он пожелал приурочить постановку к столетию французской революции. Однако затею с отрывками «Марсельезы» и танцами санкюлотов на императорской (!) сцене пришлось оставить. Петипа отдал переделывать постановку Льву Иванову, а музыку заказали Петру Чайковскому.
Русский композитор был тогда на вершине славы. Он вернулся с успешных гастролей в нью-йоркском «Карнеги-холле» и засел за «Щелкунчика». Надо сказать, что в основу сюжета Петипа положил не оригинал, а французский пересказ сказки Гофмана, сделанный Александром Дюма. Под пером французского беллетриста сказка потеряла практически всю иронию, и стала походить на мелодраму. Ну а уже талант гениального русского композитора поднял эту тему до настоящей пронзительной трагедии и возвышенной феерии. Из сюжета при этом полностью вылетела история про орех Крактук. Зато к путешествию по царству сластей Чайковский написал замечательную музыку для экзотических танцев — «Шоколад», «Кофе», ну и конечно же, знаменитый «Вальс цветов».
Музыка этого балета впервые прозвучала в Петербурге 7 марта 1892 года в одном из симфонических концертов Русского музыкального общества, где дирижировал сам автор. Брат Чайковского писал: «Успех нового произведения был большой. Из шести номеров сюиты пять было повторено по единодушному требованию публики».
А 6 декабря 1892 года на сцене Мариинского театра в Петербурге с не меньшим успехом прошла и театральная премьера балета. «Щелкунчик» стал одним из последних крупных произведений Чайковского. В 1893 году композитор выпил стакан воды, заразился холерой и умер.
Балет на музыку Чайковского, по сути, и сделал «Щелкунчика» суперзвездой среди сказок Гофмана. Он пережил множество постановок: от «Путешествия по Ёлке» Ю.Григоровича и С. Вирсаладзе до модернистской фантасмагории М. Шемякина с жутковатыми масками, шокирующими декорациями и недостающей частью про орех Кракатук.
Правда, сам М. Шемякин рассказывал в интервью и о более шокирующих постановках:
«В Америке десять лет назад известный авангардный хореограф Марк Морис сделал балет «Крепкий орешек» на музыку П.И. Чайковского. У него в спектакле принцесса превращается в свинью, на Щелкунчика надевают маску вратаря хоккейной команды и оставляют в комнате, запертой на ключ, Машеньку пытаются изнасиловать под елкой. Все пляшут с кока-колой и с бутылками виски».
Музыка Чайковского легла в основу советского мультфильма про Щелкунчика, созданного в 1973 году усилиями режиссера Б. Степанцева и художника А. Савченко. Чтобы не затенять гениальную музыку, герои в мультфильме не произносят ни одного слова и тем не менее он смотрится на одном дыхании. Хотя А. Савченко вспоминал:
«Щелкунчик» шел очень тяжело. Все-таки три части это тридцать минут. Очень много персонажей, большая нагрузка…».
Не обошлось, конечно, и без советского классового подхода. Главной героиней стала не девочка из зажиточной семьи, а юная служанка-уборщица, спасшая Щелкунчика и от мышей, и от жестокосердных дворянских мальчуганов. Зато была добавлена история происхождения Щелкунчика (правда, в иной версии, нежели у Гофмана). Здесь маленький принц хочет оградить свою мать от издевательств мышей, в результате чего его и заколдовывают. Сюжет приобрел соразмерность и логически ясную концовку: Щелкунчик превращается в принца, «Золушка» становится принцессой, и они кружат вокруг новогодней ёлки в прекрасном вальсе.
Превосходно нарисованные персонажи, динамичный сюжет, гармония музыки и действия — что еще надо для хорошего мультфильма?
Автор: Сергей Курий
Другие мои статьи по теме "История сказок":
- «А с поцелуем торопиться не будем...». Изнанка сказки «Спящая красавица»
- Настоящая Алиса из «Страны чудес»: кто она и сколько ей лет?
- «Алиса в Стране чудес» с национальным колоритом: чернокожая Алиса
