Альбер Камю в романе «Чума» описывает состояние закрытых на карантин жителей города Оран, объятого этой страшной болезнью. Состояние, увы, знакомое теперь почти каждому.
Итак, первое, что принесла нашим согражданам чума, было заточение. «...» Ибо именно чувством изгнанника следует назвать то состояние незаполненности, в каком мы постоянно пребывали, то отчетливо ощущаемое, безрассудное желание повернуть время вспять или, наоборот, ускорить его бег, все эти обжигающие стрелы
воспоминаний. «...» Таким образом, они испытывали исконную муку всех заключенных и всех изгнанников, а мука эта вот что такое – жить памятью, когда память уже ни на что не нужна. Само прошлое, о котором они думали не переставая, и то приобретало привкус сожаления. «...» Нетерпеливо подгонявшие настоящее, враждебно косящиеся на прошлое, лишенные будущего, мы были подобны тем, кого людское правосудие или людская злоба держат за решеткой.
Карантин в переводе с итальянского означает «сорок дней», это тот срок, который, по мнению законодателей XIV века, необходимо пробыть в изоляции пребывающим из заражённых мест. В современном значении слова, карантин предполагает отделение инфицированных больных от здоровых и снижение контактов между людьми в поражённой местности.
Хотя слово «карантин» появляется относительно недавно, упоминание ограничительных мер, применяемых во время крупных эпидемий встречается уже в Ветхом завете. Издревле люди поняли, что при инфекционных заболеваниях или «моровых поветриях» важно изолировать поражённых, чтобы остановить
распространение заразы.
Строгость карантинных мер в XVII веке кажется нам теперь бесчеловечной. Так, в Венецию в связи с эпидемией чумы в Европе запретили ввоз иностранных товаров. В результате город лишился самых необходимых вещей и продуктов питания, началась нужда и голод. В Женеве нарушителей карантина сжигали, в некоторых городах за это законодательно была предусмотрена смертная казнь.
С XVI века мы находим свидетельства введения карантинных мер на Руси. В псковской летописи встречаются упоминания о приказе князя «запереть» заражённую улицу.
Первое законодательное регулирование карантинных мер в России относится к 1712 году. Получив сведения об инфекции за границей, губернаторы и воеводы должны были задерживать всех приезжих на заставах, а в случая возникновения очага поражения
внутри страны, прервать всё сообщение с другими областями. Тех, кто прорывался сквозь заставу, приговаривали к виселице. Как видно из истории, ограничительные меры во время эпидемий были достаточно жёсткими, а за их нарушение было предусмотрено суровое наказание.
Атмосфера страха сопровождала все эпидемии вплоть до конца XIX века, так как никто не мог объяснить их причину. Возникновение инфекционной болезни трактовалось как кара Божья. Нередко случались восстания. Так во время холерных бунтов в России восставшие обвиняли врачей в распространении заразы.
В конце XIX века были открыты микроорганизмы, люди поняли, что страшные болезни вызывают мельчайшие существа.
Необходимость карантинов обрела научное объяснение, появилась вера в медицину, способную спасти от страшного бедствия, хотя она не в состоянии избавить изолированных от чувства узника.
Тяжело быть в заточении без вины, но ещё тяжелее каждый день рисковать жизнью, быть тем же узником, только приговорённым к опасным работам. Такова роль врачей во время эпидемий. А. Камю так описывает эмоции главного героя доктора Риэ после нескольких месяцев свирепствования инфекции:
Чувства выходили из повиновения.
Туго стянутые, зачерствевшие и иссохшие, они временами давали трещину, и он оказывался во власти эмоций, над которыми уже не был хозяином. Надежным способом защиты было укрыться за этой броней очерствелости и потуже стянуть этот давящий где-то внутри узел. Он отлично понимал, что это единственная возможность продолжать. А что касается всего прочего, то у него уже почти не оставалось иллюзий, и усталость разрушала те, что еще сохранялись.
Всевозможные эпидемии унесли жизни десятков миллионов людей за всю историю человечества. Всегда были бедствия, сотни жертв и всегда были врачи. Хотя категория настоящих врачей, по замечанию Камю, «встречается редко, и, очевидно, это очень нелегко».
В Военно-медицинском музее на выставке «Медицина и литература» представлен альбом «Чума в Маньчжурии 1910-11 годов». На его страницах мы видим и бедствие, и жертв, и конечно же врачей и их самоотверженный труд.
Подписывайтесь на наш канал, ставьте лайки и оставляйте комментарии!