Глава 2. Каморка дядюшки Пафнутия
(Продолжение. Начало здесь)
Зато уже в дороге мальчик совершенно утешился. Правда, сначала он почти задремал — мимо них все тянулись возделанные поля да зеленые пастбища, что было привычно и неинтересно. Но потом они въехали на холм и вдруг, резко и неожиданно, у его подножия начался Город.
Яшка только головой поспевал вертеть, стремясь рассмотреть сразу все — и мощеные тротуары, и высокие каменные здания, и затейливые кованые балконы, и облезлых и тощих — не чета деревенским! - кошек. Он и не заметил, как солнце, скрытое высокими стенами вокруг, поднималось все выше, и вдруг поразился, обнаружив, что утро давно уже закончилось и наступил ясный, погожий день.
В этот момент его отец тпрукнул, лошадь покорно встала, и они оказались у невысокого — всего три этажа — домика, обмазанного желтой штукатуркой. Яшка ожидал, что они взберутся на крыльцо, но родитель, сурово нахмурясь, пошел в обход. Мальчик последовал за ним, и с удивлением обнаружил на другой стороне дома лесенку куда-то вниз, а сбоку от нее — половину окошка, словно бы выглядывавшего на белый свет из-под земли.
Осмыслить увиденное он не успел — дверь открылась, и перед ними во всей красе предстал дядюшка Пафнутий Пантелеймоныч — высоченный, широкий в плечах, с богатыми черными усами, в черных же штанах и рубахе и в добротном фартуке. Но как ни колоритен был дядюшка, жилье его поразило Яшку еще больше.
Сразу же, войдя, они попали в крохотное помещение, в котором мальчик не сразу распознал кухню. Затруднение его было понятно — как было угадать, когда здесь ни буфета с тарелками нет, ни ряда начищенных блестящих кастрюль и сковородок, ни — самое главное! - широкого стола и лавок! Были здесь всего-то железная печурка, пара табуретов да что-то вроде тумбочки, на которой, судя по всему, Пафнутий Пантелеймоныч и сервировал свои трапезы. Над столом, непривычно высоко, почти у потолка, располагалось небольшое оконце, а на противоположной стене вбито было несколько крючков, завешанных одеждой. Впрочем, приглядевшись, Яшка обнаружил и сковороду — была она столь черной и закопченной, что ее мудрено было разглядеть.
- В комнату пожалуйте, - добродушно гудел тем временем дядя. - Покажу, где мой новый помощник жить будет...
Комнату Яшка разглядывал во все глаза, хотя обстановка и здесь была простой. Дядя, судя по всему, никакими излишествами себя не баловал. Все необходимое, однако, в его каморке имелось — кровать и лавка, чтобы спать, сундук, чтобы убрать одежду и прочий скарб, а кроме того, под лавкой обнаружился и добротный ящик из свежеструганных досок — для вещей новоприбывшего помощника, а уж ощупав украдкой — чтоб не показаться невежей — чистые, хоть и довольно потрепанные, одеяло и подушку, паренек совершенно утешился и даже счел свое новое пристанище вполне уютным. Внимание мальчика привлекло то самое окно, что он заприметил еще снаружи — здесь оно было на привычной высоте, зато вид из него открывался аховый — не на двор и не на улицу, а на выложенную кирпичной кладкой стену, над которой начинался тротуар и то и дело мелькали ноги прохожих, видные едва ли до колен. Заметив взгляд племянника, Пафнутий усмехнулся:
- Привыкай! Город на холмах стоит, здесь подземельные этажи — не редкость.
В последнем Яшка убедился в этот же день. Отец пообедал, хмуро — как-никак, беспокоился о нерадивом отпрыске! - попрощался и отправился домой, дядя, придвинув табурет к окну, развернул газету, а уставший с дороги мальчик прикорнул на отведенной ему в пользование лавке. Проснувшись же, он увидел, что в комнате стемнело. Пафнутий Пантелеймоныч заглянул в комнату и окликнул Яшку:
- Вставай, помощничек! Посмотришь, что за работа тебе предстоит!
Они вышли на улицу. На Безымянный город спустились сумерки. Яшка смотрел по сторонам, разинув рот от удивления — все вокруг изменилось до неузнаваемости. Улица, что он видел утром, приехав с отцом, состояла из аккуратных каменных домиков в два-три этажа, резных дверей, ярких цветов на балконах и клумбах и блестящих на осеннем солнце камней мостовой. Теперь же все стало сине-серым, размытым, таинственным. Высоко в небе плыли облачка, окрашенные далеким заревом заката, над головой Яшки сияли фонари и им вторили озаренные изнутри светом ламп окна. Теперь мальчик увидел, что многие окна на этой улице и вправду наполовину скрыты под землей — они блестели над самым тротуаром, словно чьи-то любопытные глаза. Резные двери спрятались в тени арок, цветы потемнели, а мостовая стала желто-оранжевой. Он оглянулся — дядя, выходя, предусмотрительно погасил светильник, и их окошко осталось темным и незаметным. Эх, подумал Яшка, как жаль, что не удастся заглянуть сверху в нашу комнату — должно быть, отсюда она выглядит совсем иначе.
- Пойдем, - прогудел из-за его плеча дядя Пафнутий. - Пора!
© Анна Липовенко
Продолжение следует.
Другие сказки:
Отпуск Кощея (начало сказки)
