Как очутилась дома, не знаю. Только проснулась я в своей кровати. Маменька сказала, что переселенцы меня нашли у дороги, да на своей телеге довезли.
Прошел месяц с той ночи в лесу. Стала я замечать на себе заинтересованные взгляды парней. Тут как раз батя привез ручное зеркальце с ярмарки и сказал:
- В подарок тебе, Лиза. Взрослая стала, красавица, - я онемела.
Схватила зеркало и шнырь к окошку. Гляжу и глазам своим не верю, я это или не я.
Глаза вроде мои, но ресницы вокруг длинные, волосы потемнели, стали цвета спелой пшеницы и густыми, брови откуда-то появились, нос из длинного превратился в аккуратный, а на губах ни одной трещинки не было.
Я обрадовалась, нарядилась в новый сарафан и побежала на праздник урожая. Пробыла там до ночи. Да не стояла, как обычно в сторонке, а танцевала с местными парнями.
Возвратилась домой уже под утро, снова глянула в зеркало - краси-и-и-вая! Глаза горят, щеки румяные, улыбка счастливая и немного хмельная. Вдруг мое отражение пропало, а на его месте появилась старшая ведьма, зыркнула на меня глазищами и спрашивает:
- Довольна?
Я слова вымолвить не могу, только головой киваю.
- Ну и славненько, - от ее улыбки у меня мороз по коже пробежал. - Про обещание не забудь.
Прошло два года. Я заневестилась. Сватья приходили одни за другим, только сердце мое стучало чаще лишь при одном парне. Когда пришли сваты от Егорушки, я согласилась. Это его семья нашла меня в лесу той ночью. По осени сыграли свадьбу.
Батя нам избу построил, и зажили мы счастливо. Муж в поле работал, на охоту ходил, а я по дому хозяйничала, да деток воспитывала. Вот только рождались у нас одни сыновья. А Егорушке так дочку хотелось. Наконец, появилась Анфиса. Жизнь текла своим чередом, мальчики подрастали, старшему восемнадцать исполнилось.
Однажды ночью мне приснился сон. Вижу поляну знакомую возле Медвежьего оврага, лунные ведьмы танцуют вокруг костра. Одна из них повернулась ко мне и говорит:
- Заждались мы мальчиков твоих, пусть приходят, а то нам скучно одним.
Проснулась вся в поту, мысли закружились, словно черное воронье. Неужели о сыновьях тогда речь шла?
Через неделю погиб мой старшенький, утонул в озере. Не могла поверить, что все происходит на самом деле. Если бы знать тогда, сколь высокую плату запросят ведьмы за исполнение моего желания.
Я стала жить в постоянном предчувствии беды, глядя как взрослеют мои сыновья. Один за другим уходили они, едва достигнув восемнадцати.
Егорушка от горя превратился в глубокого старца. Вскоре и он ушел. А я как была красавицей, так и осталась, лишь седина чуть виски тронула, да мелкие морщинки возле глаз появились.
Остались мы с дочкой вдвоем. Она росла доброй, работящей, но страшненькой, как я в детстве. Ушла однажды в лес по ягоды с подружками, да не вернулась. Всю ночь я не спала, сидела возле забора, ждала ее.
Анфиса появилась перед рассветом. Волосы распущенные, платье длинное с чужого плеча, а в руке метла.
- Мамочка, прости. Захотелось мне узнать, правду ли про тебя говорили в селе, и осталась в лесу. Проплутала я долго, а потом очутилась на поляне, где горел костер. Увидела спустившихся с небес лунных ведьм. Не одни теперь они на метлах сидят. Всех братьев увидала.
- Ты решила к ним уйти?
- Прости, не хочу такую цену платить, как ты. Потому и согласилась к ним пойти тринадцатой.
Баба Лиза замолчала. Вокруг костра стояла мертвая тишина. В ту ночь больше никто историй не рассказывал.
Лишь на следующее утро мы поняли, почему Лизонька была с нами откровенна до конца. Она ушла тихо, во сне. Видимо предчувствовала, потому и поделилась с нами.