Примерно так, как эти двое, художник и его жена, мы дружно вступаем в Рождественский сочельник (о котором сегодня, с вашего позволения, я говорить не буду)
Это "Гуляки" (ок. 1660) Яна Стена - сына пивовара, который позже сам открыл трактир с номерами (чтобы сводить концы с концами).
И в общем-то это полотно как раз о том, что занятия живописью в те времена не приносили достаточного заработка, конечно если ты не Рембрандт.
Стен изобразил себя и свою жену Маргарет - дочь пейзажиста Яна ван Гойена, в питейном заведении их семейного бизнеса. Он - весельчак и добряк, она - уснувшая подле него, супружница.
Анегдотичность ситуации подчеркивается лукавым прищуром глаз хозяина кабачка, смотрящего на зрителя в упор.
И здесь, в этом несколько охмелевшем взгляде мужчины (а мы помним, что Стен изобразил самого себя), скрывается намного больше, чем просто пьяная ухмылка завсегдатая пивнушки.
Присмотритесь (благо Стен щедр на все возможные детали, любовно и кропотливо выписанные на холсте) - на нас смотрит очень и очень уставший человек. Человек, который еле сводит концы с концами, работаем сутками напролет, пытаясь прокормить себя, своих детей и свою жену.
Спящая поза супруги, к слову, тоже весьма красноречива - это не пьяный дурман, но сон все того же очень уставшего человека.
И снова я призываю вас приглядеться: везде, на полках, в нише, в шкафу, идеальный порядок, посуда до блеска начищена - она образцовая хозяйка, уставшая настолько, что уснула в неудобной позе прямо за столом, трубка выпала из обмягших рук и разбилась, и лишь брошенная туфля, говорит о вольности женщины в минуты отдыха.
Перед нами не запойные пьяницы, но работяги, жаждущие уйти в забвение от каждодневного труда в хмельной мир праздника.
Будучи художником виртуозного ума и самоиронии, Стен беззлобно фиксирует событие из повседневной реальности, снабжая картину такими подробностями, как, например, корявые гвозди, вбитые в стену.
И внешне выходит довольно забавный образ пьяненькой пары, кутил и развратников (грудь вот вот выпадет из декольте женщины) с четким запахом пивных дрожжей.
И вроде бы все понятно и предельно просто. И вроде бы... Но есть это "бы", которая раскрывается в мелких подробностях быта, и есть лукавая улыбка человека в красном головном уборе - цвет жизни и любви. И он остается жизнерадостным вопреки всему, даже житейским каждодневным невзгодам (и не потому что всегда можно выпить, хотя именно этого эффекта и добивается Стен, и, надо сказать, с блеском). И есть этот теплый белый чепец супруги - цвет чистоты и невинности.
И именно эти два цвета есть композиционные центры картины - два ярких пятна, вроде бы ничего не значащих, но значащих так много.