Глава 8
Анна открыла глаза и сразу зажмурилась от яркого солнечного света, резанувшего их. Луч солнца бил в лицо, она чувствовала его тепло. Анна повернула голову и снова попробовала открыть глаза. Открыла. На потолке хороводом кружились две лампы.
- Что со мной? Почему они кружатся? - сказала она вслух.
- Кто, детка, кто кружится? – услышала она ласковый женский голос.
- Лампочки на потолке, - ответила Анна.
- Это у тебя головокружение, наверное, от голода. Сейчас выпьешь сока, и всё пройдёт, - приподнимая её и усаживая в кровати, сказала женщина. – Вот, пей, гранатовый! Пей маленькими глоточками и сразу станет лучше.
Анна пила сок и осматривала комнату, в которой она, неизвестно как, оказалась. Выпила пол стакана.
- Больше не могу, - смущённо сказала она, отдавая стакан женщине.
- Хорошо, больше и не надо, - согласилась женщина.
- Где я?
- В больнице. Не волнуйся, ты проснулась, температуру тебе сбили, всё плохое уже позади.
- Кто меня сюда привёз?
- Твой папа. Мне сказали, что вечером он приедет тебя навестить.
- А когда он привёз меня сюда?
- Вчера поздно вечером
- Ничего не помню, - призналась Анна.
- Голова ещё кружится? – спросила женщина.
- Кружится, но медленнее.
Женщина нажала на кнопку.
- Я вызвала доктора. Он просил сообщить, когда ты проснёшься, - объяснила она свои действия.
В комнату вошёл полноватый мужчина среднего роста и среднего возраста, в белом халате и белой шапочке. За стёклами очков прятались его ласковые глаза. «Глаза, как у папы», - подумала Анна и сразу почувствовала доверие к доктору. Он улыбнулся.
- Проснулась, малышка! Ну и напугала ты нас вчера. Разве можно так долго гулять под дождём. Ну да ладно. Это уже в прошлом, ты проснулась и это уже хорошо. К счастью воспаления лёгких нет, а простуду мы подлечим. Доктор умолчал о настоящей причине её появления в их клинике. Разговаривая с ней, он померил давление, посмотрел горло, глаза, прикоснулся ко лбу, сказал, что вечером у неё возьмут кровь на анализ, и завтра утром натощак, нужно будет сдать и кровь и мочу. После обеда ей поставят капельницу.
Анна внимательно слушала доктора и старалась понять, как она оказалась здесь, но ничего не могла вспомнить.
- А где мой телефон? Могу я позвонить папе? – спросила она.
- Нет. До выписки, никаких телефонных разговоров не положено. Твой папа навестит тебя вечером. Сейчас тебя Степановна накормит и посидит с тобой. Ты можешь немного поспать, если захочешь, или почитать, в шкафу есть книги. Всё, выздоравливай! Я зайду через пару часов. Доктор ушёл.
- Степановна, вы со мной и ночью были? – спросила Анна.
- Да, тут на раскладушке ночевала, - призналась женщина. – Это моя работа, так здесь положено.
Она соврала, это отец Анны попросил, чтобы с его дочерью постоянно кто-то был рядом и следил за каждым её шагом. Доктор предложил ему поговорить со Степановной. Отец Анны без лишних слов положил перед ней двадцать тысяч и сказал, что это только за сегодняшнюю ночь, остальное он привезёт завтра вечером, когда приедет навестить дочь. Степановна не торговалась, согласилась сразу выполнять все его условия. Вопрос с домашними она решила тут же, в присутствии доктора. Она объявила, что её вместе с пациенткой закрыли на карантин в палате на десять дней. Волноваться не стоит, ей сделали прививку и она, как и пациентка, находится под особым наблюдением врачей.
- Я бредила ночью?
- Нет, только пару раз, просыпаясь, просила пить у Антона. Я тебя поила водой, ты говорила «спасибо», и засыпала, - сказала Степановна.
Анна вспомнила Антона, вспомнила, как они пили чай, и как она звонила папе. А вот дальше, что было дальше, как она не пыталась, что либо, вспомнить, ничего не помнила. «Ладно, спрошу у папы», - подумала она.
**** ****
Антон вернулся домой.
- О, как вкусно у тебя тут пахнет, - сказал Антон, заглядывая через плечо мамы в кастрюлю.
- Потерпи немного, через полчаса будем обедать. Где ты был?
- Встречался с отцом Анны.
- Зачем?
- Он передал твою одежду.
- Это хорошо, что он её вернул, занеси пакет в ванную, я потом разберу, - сказала мама, переворачивая котлеты на сковороде.
- Он хотел всучить мне деньги за спасение дочери, но я не взял, - сообщил сын.
- И правильно сделал, - похвалила мать. - Анна то где?
- Он устроил её в платную закрытую клинику.
- Это тоже хорошо, девочку нужно вылечить полностью.
- Знаешь, мам, мир тесен. Оказывается, я два года тому назад работал с его фирмой, а точнее с его, теперь уже бывшей женой.
И Антон рассказал маме об этой странной семье, и о разговоре бывших супругов в кафе.
- Как же не повезло девчушке с родителями, - сочувственно вздохнула мама.
**** ****
Степановна принесла обед: тыквенный суп-пюре, котлета, приготовленная на пару, булочка и апельсиновый сок.
- Попробуй, тыквенный суп у нас готовят очень хорошо. Такого тебе ни в одном ресторане не подадут. Наша повариха, Людмила, знает своё дело, - нахваливала Степановна сначала суп, потом котлету. Она кормила Анну с ложки, как маленького ребёнка, ласково приговаривая и нахваливая еду.
Впервые за эти полтора года после развода родителей Анна расслабилась и почувствовала заботу о себе. Невольно из её глаз покатились слёзы.
- Ты чего? Чего плачешь-то? – спросила Степановна.
- Обо мне уже давно никто так не заботился, как вы, - сказала девочка.
- А мама?
- Мама? - усмешка исказила лицо. – Ей не до меня, - грустно сказала Анна.
- А до кого?
- До нового мужа.
- Так ты с папой живёшь?
- Нет, с мамой. А ей абсолютно всё равно, есть я, или меня нет.
- А чего к папе не ушла? – спросила Степановна.
- Суд присудил с мамой жить, - слезинки ползли по её щекам.
- Давай вытрем слёзы, вот так, - приговаривала Степановна, вытирая ей салфеткой лицо. – Тебе сколько лет?
- Недавно 18 исполнилось.
- Ну так всё. Ты теперь свободна, как вольная птица. Можешь сама выбирать, с кем жить, даже замуж можешь выйти, но с этим, я бы тебе посоветовала не спешить. Сначала институт закончи, а потом можно будет и о муже думать. Замуж всегда успеешь. Ты школу то закончила?
- Да, сдала документы, жду ответов из институтов, - ответила Анна.
- Ну вот, пойдёшь учиться, появятся новые друзья, и всё будет хорошо. – Немного помолчали. – С отчимом конфликтуешь, да? – убирая пустые тарелки на стол, спросила Степановна. Ответа она не дождалась.
Она вздохнула. Вспоминать отчима ей не хотелось, а мысли сами полезли в голову. И она вспомнила тот, услышанный несколько дней тому назад, его телефонный разговор. Она собиралась уходить, вышла из комнаты и услышала такое, что застыла на месте. Отчим думал, что дома никого нет, что он один и поэтому разговаривал по телефону громко, развязано, грубо смеясь. То, что она услышала о себе, маме и папе, даже в самом кошмарном сне не могло бы присниться. Она испугалась, вернулась в комнату, закрыла дверь на замок и не выходила из комнаты до утра. Тогда она много думала и решила, что всё расскажет папе при их встрече. Маме было говорить бесполезно, она бы не поверила ни одному её слову.
От этих воспоминаний её охватил озноб. Она натянула одеяло до подбородка.
- Ты ложись, если холодно, то я укрою тебя ещё одним одеялом. Давай, укладывайся, устала немножко. Закрывай глазки, поспи, - ласково ворковала над ней Степановна, укрывая ещё одним одеялом.