Моя дочка прожила 7 недель. Но дочкой она была только для меня.
Для врачей – это всего лишь завязь – прототип будущего человечка, несколько клеточек, сбившихся в трепещущий комочек внутри темных пещер маточных труб.
Ах, если бы только этот комочек докатился до маточного домика, вцепился в него мертвой хваткой и начал жадно потреблять жизненные соки, то однажды он стал бы черноволосой кудрявой капризной девчонкой с невыносимым характером…
Но он не докатился. Он остался там, где у него не было шансов закрепиться и вырасти, и погиб в складках маточной трубы. Место, которое должно было дать жизнь, уничтожило ее.
Вы знаете, каково это – понимать, что твое тело убило твоего ребенка?
Моя дочка прожила 7 недель. Она была в длину всего 8 мм, но у этой дюймовочки уже появлялись синие прожилки вен, и начинала происходить магия кроветворения.
А еще у нее был хвостик – вы знали, что на 7й неделе у плода появлятся хвостик?
Моя дочка прожила 7 недель, но для остального мира ее не существовало вовсе. Кто же видит человека в том, у кого ещё нет ни имени, ни личности?
Когда тебя везут на операцию с внематочной беременностью, никто не видит в тебе мать, теряющую дитя, ты всего лишь больной, которому нужно провести несложную операцию.
Моя дочка прожила 7 недель и погибла, но горевание я должна была прятать внутри себя, потому что мир не видит в этом горя.
Я приехала в больницу матерью, а через 3 часа выкатилась из операционной в тумане постнаркотического бреда никем.
Вы знаете, каково это быть матерью, и за 3 часа перестать быть ею?
Я вошла в дом как обычно, заварила чай и достала черничное варенье. Но не смогла его есть. Тельце моей неслучившейся дочки было как раз размером с ягоду черники в тот момент, когда я узнала, что в нем уже нет жизни.
На следующий день я пошла на работу и в забытьи вела тренинг для бизнес-компании.
Я рассказывала про какие-то схемы, алгоритмы, модели, но мне казалось, что как будто за меня это делал робот, а я, настоящая, билась внутри этого железного чудища и кричала: «Как вы можете заниматься обычными делами, когда моя дочка не случилась?».
Несколько месяцев я жила сомнамбулой, горюя и не понимая своего горя. Каким-то шестым чувством я все-таки осознала, что мне надо уехать куда-то одной. Так я оказалась на Байкале.
Три дня в пустом вагоне, 13 ночей у холодных байкальских вод, 14 дней одиночного брожения по живительным хвойным лесам.
Все это стало для меня ритуалом оплакивания и завершения моего несостоявшегося материнства.
Моя дочка прожила 7 недель, я горевала о ее жизни 7 месяцев и еще 3 года я вышивала картину с изображением маленького Кришны.
Только сейчас, спустя несколько лет, я понимаю, что на самом деле я вышивала не Кришну, а мою девочку, которая прожила 7 недель.
Так закончился цикл моего горевания, так я смогла принять эту часть моей жизненной истории.
Я смогла, но есть тысячи матерей, которые не смогли. В нашей культуре горевание по неродившимся детям табуировано.
Есть матери, чьи дети погибают на 12й, 20й, 35й неделе беременности. И, в отличие от меня, им достается гораздо больше бед.
Мне делали операцию и я была под наркозом, - а на поздних сроках беременности никакой операции нет.
Женщины находятся в сознании, изгнание плода происходит так же, как если бы они рожали.
Я слышу на приеме эти рассказы, и каждый раз поражаюсь тому, насколько бесчеловечно организован процесс прерывания беременности в наших больницах.
Я знаю истории, когда женщинам приходятся «рожать» в «утку» прямо в палате, где лежит еще 6 человек.
Обнаженная, униженная, мучаемая схватками, убитая своим горем и болью за свое дитя, она должна держать лицо, потому что нет никого в этом месте, кто воспринимал бы ее как мать, с которой случается трагедия.
Там некому взять за руку, там нельзя выть от горя, там нужно быть сильной и не мешать людям делать свою работу.
Когда все вокруг держатся так, как будто у тебя нет горя, женский внутренний компас сбивается.
Она сомневается в своем праве на горе, стыдится о нем рассказывать, боится остаться с ним в одиночку, и старается от него отречься, поскорей забыть, развеять.
Она идет на следующий день на работу, и пытается встроиться в мир, как будто ничего не случилось.
Но это неправда! Случилось! Утрата, которая с самой древности отзывается в женщине болью и делает ее психологически хромой, рассеченной, разбитой на осколки.
Если женщина подавляет свое горе (как будто это возможно!), то горе становится замершим.
Невыплаканное, не пережитое, не получившее освобождения, оно точит изнутри, отравляет ее психический мир, делает пугливой, нервной, потерянной, хрупкой.
Женщина перестает четко различать свои и чужие реакции, предвосхищать будущее, глубоко и полно ощущать мир.
Она не может чувствовать и выражать страсть, ее внутренние ритмы сбиты, уплощены и связь с ними потеряна.
Не отгоревавшая женщина создает у тех, кто рядом, устойчивое ощущение тревоги и беды. Ее жизнь превращается в череду тоскливых дней, и она не может себе объяснить, почему.
Ритуалы похорон, прощания, разделения горя с близкими в таких случаях не происходит.
Большинство женщин даже не видят извлеченный плод (а вы бы смогли увидеть и не сломаться?) и не знают, что с ним происходит дальше. Поэтому в психике не случается точки, от которой могло бы стартовать и сделать свою работу горе.
Они носят свое горе под паранджой из обычных дел. Их ребенок погиб, но, не отгоревав, они и сами становятся полуживыми.
Если в вашем окружении есть женщина, чья беременность закончилась трагично, приглядитесь к ней внимательно.
Не видите ли вы в ней странную перемену? Не стала ли она неестественно весёлой или чрезмерно раздражительной? Не угадываете ли вы тень в ее взгляде? Не кажется ли она потерянной, не находящей себе места? Не валится ли у нее все из рук?
Если такие женщины в вашем окружении есть, отправьте им эту статью.
Пусть они ощутят свое право на горевание.
Пусть они узнают, что я хочу их обнять и побыть с ними в их горе.
Пусть они поймут, что им нужна психологическая поддержка и помощь.
Пусть они получат шанс снова стать живыми.
____
Уважаемые читатели! Я приглашаю вас к тактичному и доброжелательному обсуждению. Любые оскорбительные сообщения в мой адрес или адрес других людей будут отправляться в бан вместе с их авторами. Мой канал место для размышления и поддержки, а не для слива агрессии.
Автор текста и канала: психолог Галина Соколенко
____
Читайте другие мои статьи: Если Материнство не случилось и Не рассказывай про страсти