В конце концов мы сумели убедить всегда жизнерадостную Лизу, что этот мирок следует спасать, а не гробить.
Наверное, здесь больше сыграла её боязнь печального исхода для реальности старше середины XXI века, а не потенциальная скука от сытой и бессмертной жизни — она всего пару лет здесь и ещё не успела заметить, как трава становится менее зелёной, но сразу поверила в этом нам, старожилам, целиком и полностью.
Единственный рабочий вариант — попробовать раскочегарить тут технологию временных петель, чтобы наполнить почти дармовой энергией всё под завязку. Гена Каринский согласился, что это должно позволить удержать реальность на плаву. Ну, теоретически.
Лиза самоуверенно рассуждала, что точно сумеет использовать своё знаменитое влияние на жену Меченого, чтобы повернуть вспять колесо истории. Конечно, мы ей верили, ведь только что обидно потеряли все свои ходы-выходы на самый верх и отчаянно хотели надеяться, что относительно свежие прикидки аналитиков из отдела модификации времени нам помогут.
К сожалению, принцип «делай наоборот» никогда не работает так, как хотелось бы.
Лиза начала исподтишка внушать своей впечатлительной подружке Раечке, что планируемое новыми друзьями Миши разделение неповоротливого и — по их мнению — устаревшего Союза на будущие образцово-показательные и независимые республики радикально разрушит фундамент стабильно привилегированного положения их конкретной семьи, но это мысль оказалась слишком эфемерной для дамы, прямо сейчас получавшей конкретные приятные подарки и очень твёрдые обещания за символические уступки со стороны её податливого мужа.
Иной раз это было всего лишь скромное колье, выбранное по случаю и любезно оплаченное принимающей стороной — в знак глубокой признательности за проявленное взаимопонимание, скорее даже символ, чем настоящий дар, как это бывает принято между близкими друзьями.
Да и просили-то пустяки — например, подмахнуть отказ от развёртывания советских ракет, разрешив при этом оставить на месте и свободно развивать американское вооружение в Европе — ведь мы же за мир во всём мире, правда? И зачем тогда нужны эти унылые и страшные ракеты, мы же не хотим ни в кого стрелять? Мы же теперь добрые и хорошие.
Очень странный зомби-апокалипсис в Подмосковье "Богатые тоже зомби"
Настолько, что готовы сдать всех агентов разведки поимённо или просто так, почти за формальное спасибо, вывести войска из советской зоны влияния. Про сдачу прослушки в американском посольстве уже и упоминать не стоит — это же не дело, следить за самым-самым лучшим и верным партнёром.
К тому же, голову Раечки вовсю занимали тяготы строительства крымской дачи, в которой то гальку отвратительную завезут, то балка обвалится. Халтура, всё надо лично контролировать. Тут уже не до настырных генералов с их бесконечными докладами и нудными разговорами про какие-то трагические ошибки.
Лиза несколько раз ездила на ту дачу, но каждый раз возвращалась во всё более мрачном расположении духа и ужасно неприлично ругалась, что эта жадная и недальновидная женщина не понимает, что их выкинут в пыльный чулан, как надоевшую куклу, сразу после того, как полностью разыграют карту мужа.
Но та правда поверила, что стала избранным пупом Земли, и никакая Лиза не могла ни на йоту сдвинуть с этого искреннего убеждения.
Финальным аккордом стала августовская поездка Лизы на крымскую дачу, когда типичная для сезона жара липко заползала за шиворот и мешала трезво рассуждать — мы тогда поехали следом и грели бока на пляжах по соседству.
К тому моменту отклонение от правильного хода времени было уже столь заметным, что известных нам нормальных лидеров даже рядом не было во власти, а вместо молодой, бурлящей крови на смену пришла дурная.
Новые лица выглядели намного наглее и беспринципней предыдущих. Они уже не убеждали себя, что действуют во благо страны или — смешно сказать — советского народа, а просто тупо хотели власти, и никто уже не смел дать им отпор.
Последний всплеск старой советской закалки показали лишь несколько человек, срочно прилетевших в Крым вслед за Лизой и попытавшихся что-то объяснить бесхребетному персонажу, мучительно плавившемуся в тени и делавшему вид, что ничего особенного не происходит.
Лиза рассказывала потом, что видела их спор и слышала громкие крики — гости довели обычно сдержанного Мишу до белого каления своими обвинениями, но в результате ничего не добились. Он сложил лапки в твёрдом убеждении, что обладатель премии мира не может ошибаться.
Обратно мы прилетели тогда в Москву в состоянии, близком к панике. Нужно было срочно придумывать, как всё исправить, но руки и правда опускались, глядя на царящую кругом людскую эйфорию — на улицах, в парках, в метро, даже на кухнях. Почти все они искренне верили, что вот теперь-то заживут, как в голливудском кино!
Следующие лет десять даже вспоминать не хочется.
