Роман «Звёздочка» глава 130
Возвращаясь из кинотеатра, Иван Ширяев, накинул жене на плечи свой пиджак, обнял её и удивлённо произнёс:
— Тань, ну ты прям рёва-корова у меня. Купил билеты на последний ряд, думал, что романтично с тобой время проведём, а ты весь фильм прорыдала. Это же кино, а не жизнь, его смотреть надо, плакса моя.
— Да как не жизнь-то? Всё же как в жизни… А песня-то какая, так на языке слова сами и вертятся, — сказала Татьяна и тихонько запела со слезами на глазах. — Ой, завью-у-жила, запоро-о-шила-а настоящая-а зи-и-ма-а. Говоря-ат, что я-а тобою-у бро-о-шена-а, а я оставила-а са-а-ма-а…*
— Сегодня уж поздно, а завтра с работы придём, баян достану, и мы с тобой споём, царица моя.
— Да до завтра ждать-то долго, душа-то сейчас петь хочет. Прям ревёт душа-то.
— Да верю, верю… Но ребятишки-то уж спят, наверное, да и Нинка стучать по батарее будет.
— В деревне на счёт этого красота, пой, когда хочешь, а мы живём в квартире как в муравейнике — тоска смертная.
— Так оно, — согласился с женой Иван.
Татьяна притихла и всю дорогу до дома молчала, вспоминая прошлое: «Не снасильничал бы надо мной Сашка Ласкин по дороге из школы, и жизнь-то бы моя совсем по-другому пошла: и вёл бы меня сейчас под руку не Ванька Самовар, и колечко обручальное на палец безымянный уж точно бы не Кылычбек одел. Уж кто-кто, а я бы рядом с ним даже на одном поле ср-ть не села. Да чтобы этому Сашке ни дна ни покрышки…»
Ширяевы подошли к своему дому, свет в окнах их квартиры не горел.
— Спят, знать-то, — сказала Татьяна.
— Вот и мы с тобой чаёк попьём да тоже уляжемся.
— Нет, Вань, сначала я колечко отмою, а потом проверю, золотое оно или нет.
— Сдалось тебе это кольцо, царица моя. Как ты его носить-то будешь, оно же не тебе куплено и не тобой потеряно?
— Как все носят, так и я буду. — Татьяна зевнула, входя в подъезд.
Иван достал ключ из кармана брюк и открыл дверь квартиры, вошёл нащупал рукой на стене выключатель и зажёг свет. Татьяна зашла, Иван сел на корточки и помог ей снять босоножки, а потом обнял её за бёдра и прижал к себе, медленно втянул в себя воздух, принюхиваясь:
— Чем это от тебя пахнет?
— В смысле? — спросила она и насторожилась.
— Одеколоном, что ли, воняет…
— Не мели, Вань, это «Красной Москвой» пахнет. Утром мазнула и до сих пор аромат держится.
— Пришибу сразу, если мне рога наставишь. — пригрозил он предупреждая.
— Кого меня, что ли? Ох и грозный у меня муженёк…
— Не тебя, а того, кто мне рога наставит, — снимая пиджак с её плеч, ответил Иван.
— Ну ладно, хоть успокоил, значит поживу ещё. — улыбнулась она мужу, а потом покачала головой и прошептала. — Выдумываешь ты всё, у меня месячные, а тебе рога мерещатся. Иди вон лучше чайник на плитку поставь, а я пока колечком займусь. — Она сняла кольцо с пальца и прошла на кухню, удивляясь. — Смотри, Вань, какое грязное, похоже долго на земле валялось.
— Ага, тебя прямо дожидалось.
— Похоже на то, я же счастливая, Вань! Смотри, — она отмыла кольцо и протянула его мужу. — Золотое! Проба правда триста семьдесят пятая стоит, но уж какая есть, — сообщила она, но потом мысленно подумала: — Сэкономил на пробе-то Кылычбек ну да ладно, всё равно приятно. Митин-то колец не дарил, а всё больше деньгами помогал. Хорошие времена были, а я не ценила потому, что дура была. Вернуть бы всё назад…
Иван взял кольцо в руки и пригляделся:
— Тань, так оно новёхонькое, кто-то купил да почти сразу и потерял, даже царапин не видно.
— Размер видать большой взяли вот и потеряли. — предположила она и взяв из рук мужа кольцо, и тут же надела его на безымянный палец правой руки, хвалясь. — А мне в самый раз, как будто для меня и покупали. Завтра на работу пойду, все бабы обзавидуются.
— Лучше бы пока не надевала, мало ли, может, хозяин кольца найдётся.
— А я уже его не отдам никому, моё оно, Ваня. Моё! — заявила она уверенно. — Пошла я сполоснусь да переоденусь, а ты пока чай завари.
— Слушаюсь и повинуюсь, царица моя! — улыбнулся Иван, отдавая честь.
— К пустой-то голове руку не прикладывают, — уходя заметила она.
Иван остался на кухне, вскипятил в коричневом эмалированной чайнике воду, заварил чай, а потом отправился в ванную звать жену. Дверь Татьяна забыла закрыть, и он вошёл. Жена стояла и вытирала тело белым махровым полотенцем с зелёными полосками по краям.
— Чай готов, царица моя!
— Сейчас, Вань, уже выхожу, — отозвалась она, вылезая из ванны, прикрываясь полотенцем.
— А что это ты красоту-то всю от меня спрятала, а? — игриво спросил он у неё и прикоснулся к ней, снимая полотенце.
— Вань, рано мне ещё, потерпи.
— Ну дай хоть взгляну, что тебе жалко, что ли? — он снял полотенце и хотел поцеловать её за ушком, приподнял волосы и увидел красную сыпь. — Это ещё откуда у тебя?
— Чего?
— Вот, сама глянь, — указал он ей на характерный кровоподтёк.
Она притворилась дурочкой и ответила:
— А я откуда знаю? Может, цапнул кто на покосе, а я не заметила.
— Придушу-у, — он схватил её за шею.
— Отпусти-и. Не виноватая я-а, — прокричала она.
Дверь в ванную отворилась, Алёнка смотрела на родителей испуганно, не понимая, что происходит.
— Папа-а, маму не убива-а-ай… — закричала дочь истошно.
Иван прикрыл ей рот ладошкой и сказал:
— Мы с мамой играем, не бойся. Спать иди.
— Плохие у вас игры…
Пояснение:
Слова из песни «Ой, завьюжила, запорошила» художественного фильма «Мачеха» 1973*
© 4.01.2021 Елена Халдина
фото автора
Запрещается без разрешения автора цитирование, копирование как всего текста, так и какого-либо фрагмента данной статьи.
Все персонажи вымышлены, все совпадения случайны
Продолжение 131 Шумные соседи
Предыдущая глава 129 Обручение, или что-то теряешь, а что-то находишь
Прочесть "Мать звезды" и "Звёздочка"
Прочесть Кардиология 1