Когда мне было лет десять, Саша вечно торчал с друзьями на этой самой крыше. Отец уже тогда отвечал за энергетику всей Центральной Евразийской Республики, а чем важнее ты Управлению, тем выше этаж, тут всё просто. Мы как раз переехали на самый последний, получив в придачу выход на личную террасу с шикарным видом на Москву.
Приятели брата толпами появлялись и исчезали — Саше нравилась популярность и он щедро делился привилегиями, положенными членам нашей семьи: внеочередным доступом на межпланетный экспресс или знакомством со знаменитостями, заходившими иногда на огонёк. Мама не возражала, ей всегда нравилось, когда вокруг полно людей, особенно — лёгкой на подъём молодёжи.
Я, конечно, активно путалась под ногами, но была невидимкой для всех в силу малого возраста. Поскольку на меня толком не обращали внимания, я тоже никого не выделяла, и только сейчас, когда выяснилось, что брат учился вместе с Каринским, в памяти всплыл невысокий молчаливый парнишка, часто просто сидевший в сторонке, отстранёно наблюдая за остальной компанией.
Конечно, это он и был, мой нынешний напарник, как же я раньше не сообразила! Не помню, чтобы он в те времена активно проявлял себя или хотя бы полслова сказал кому-то, кроме здрасьте и до свидания, но это действительно был частый гость на нашей крыше.
— Саш, я его вспомнила! Гену Каринского! Он всё время сидел вот тут и пялился на всех.
— Точно! Он всегда был довольно скрытным и таким, знаешь… Себе на уме. Но кроме него, пожалуй, я бы не смог назвать ни одного по-настоящему близкого друга.
— Но потом он исчез! Как и все остальные. Так что же тогда случилось?
Саша глубоко вздохнул, а потом неожиданно спросил:
— Ты слышала байки про старика, который поздно ночью бродит по аудиториям и отлавливает зазевавшихся студентов?
— Ну да. Практически операторский фольклор.
Очень странный зомби-апокалипсис в Подмосковье "Богатые тоже зомби"
— Мы как-то с Геной решили его подкараулить и принялись систематически дежурить ночами. Прятались и ждали.
— Вы что, серьёзно верили в этот бред для детишек?
— Ну мы и были почти детьми. Так вот, можешь себе представить, мы его встретили! — Саша выглядел сейчас так, как будто сообщил важную тайну.
— Кого? Мифического персонажа? И он что, погадал вам по сетчатке глаз?
— Ты только не смейся! Это был очень старый человек, с полупрозрачной кожей, похожей на пергамент, хотя двигался он довольно бойко для такой древней внешности. Но хуже всего были его глаза. Тань, клянусь, ему правда тысячи лет, не меньше!
— Я не понимаю, ты меня разыгрываешь, да?
— Нет. Он подошёл к нам, заснувшим прямо за партами, разбудил и спросил, что мы там делаем и почему не ушли домой. Генка тогда сказал, что мы очень хотели с ним познакомиться. Он так странно зыркнул и позвал за собой.
— Куда? В подземелье?
— На самом деле, почти угадала, в подвал. А ты знала, что старые капсулы времени хранятся внизу, в той самой башне Управления, где проводят практические занятия?
— Не думала об этом, но их же нельзя уничтожить, а выбросить такое тоже никак. Значит, где-то надо хранить.
— Старик рассказал, что был одним из первых операторов времени. Представляешь, сколько ему тогда должно было быть лет!
— Нда. А что он там забыл, в подвале, и почему вообще не отдыхает на заслуженной пенсии? Ему же полагается почёт и уважение. Насколько я знаю, те первые герои преподавали, пока силы были, а потом внуки, правнуки и мемуары. Но всё это было очень давно. Что ещё за Кощей бессмертный?
— Мы тоже спросили. А он захихикал и по секрету сообщил, что пошёл другим путём.