Дорога
Сначала поехали на водопад Кивач. Заповедник. Сквозь сосны просвечивают болота с озерцами тёмной воды, растёт по краю леса земляника, душистая, сладкая. Рубином светится на солнышке костяника.
Пихты растут.
Водопад начинает свое движение гладким ровным потоком, широко раздвигая дремучий лес. Потом, срываясь с каменного порога, падает всей мощью в ущелье, разбивается о камни и мчится средь них, грохоча и пенясь. Миновав порог, он снова превращается в ровную беззвучную гладь. Вокруг на скалах растут сосны, ели. Завораживающее зрелище.
Мурманское шоссе мчит нас мимо живописных извилистых и огромных рек, сквозь невиданные скалистые коридоры, поросшие лесом. Иногда они расступаются и образуют каменные чаши, наполненные прозрачной водой. Вдали за лесами синеют озёра, к которыми нет подступа — поросшие мхом заболоченные берега девственны и дики. Медвежьегорск. Братская могила: «Никто не забыт, ничто не забыто»… Так ли? У нас при строительстве коттеджей выбрасывают солдатские кости…
Проезжаем мимо реки с названием Сегежа – валуны, острова, синяя, просторная, широкая вода – сказочно красиво… Реки Пезега, Онигма… Леса, болота. Ни жилья, ни одной живой души много, много километров… Погода стала портиться, накрапывал дождик. И вдруг пошёл такой ливень, что пришлось остановиться и пережидать его. Небо слилось с землёй и смешалось со сплошным белым, пенящимся и шумящим потоком. Минут через 15 всё прекратилось, будто и не было, и наша машина, как новенькая, засияла на солнце. К Беломорску подъехали часам к четырём.
Остановились у моста, восхищённые красотой местности – внизу кипела среди камней река. Влево, за мостом лежали огромные камни. Говорят, где-здесь есть петроглифы – рисунки исчезнувших племён на камнях. Пошли искать. Ходили меж можжевельников по мшистым валунам, заросшим брусникой. Несколько тропинок вели куда-то в сторону реки, но вдруг потонули в ней. Оказывается, в этот день спустили плотину, и камни с петроглифами скрыла вода. Ну, ничего – в другой раз увидим. А пока — вкусили брусники, погладили ладонями мхи и поехали дальше. Широкая синяя река, по берегам уже желтеющий лес. Кемь. Отсюда отчаливают суда на Соловецкий архипелаг.
Когда мы прибыли к пристани, последнее судно уже ушло, в гостинице мест не оказалось, и мы снова ночевали в машине на стоянке. Чтоб не пропустить первый пароход (корабль, паром, теплоход) вскочили в шесть часов утра, умылись и поспешили к билетным кассам. В половине восьмого катер «Василий Косяков», вместивший сотни две туристов и паломников, вздрогнул, качнулся и плавно отчалил от пристани.
Соловецкий остров.
Бухта Благополучия. Синее Белое море, синее небо и кричащие чайки. Ветер набрал силу и стал пронизывающим. Пока вместе с другими пассажирами дрожали от холода на верхней палубе, перезнакомились. Они кидали чайкам хлеб, я снимала.
Принесли с нижней палубы горячий кофе, но оно не согрело, пришлось спуститься вниз – там хоть и тесно, но значительно теплее. Кто-то сказал, что Соловецкий монастырь – Спасо-Преображенский. Тут только обратила внимание, что слишком много встречается в пути храмов с таким именем.
По своей безалаберности не всегда помню даты церковных праздников. Спрашиваю дочь: не приближается ли праздник Преображения? Отвечает: не знаю – 19 августа будет Яблочный Спас. Так это Преображение и есть!!!
Легонько стукается о причал наш «Василий», и вся толпа вываливает на берег, постепенно редея. Нас обгоняет группка туристов, и одна из попутчиц, солидно упакованная фотоаппаратурой, кричит: пошли с нами, здесь мало одного дня, надо везде побывать. Отвечаю, что вещи остались на материке, и даже снимать не на что. «Я тебе дам флешку — у меня достаточно!!! Отвечаю – если надумаю, найдём вас. Сама в смятении – ничего себе, я стою на Соловецком острове!!!
Жилые дома, огороды, пасутся коровы, памятник погибшим на фронте юнгам – здесь до войны была школа юнг. Спасо-Преображенская Соловецкая обитель. Колоссальные крепостные стены и башни, некогда защищавшие монастырь от шведов и англичан, сооружены из огромных гранитных валунов. Первое – поклониться святыне. Входим в собор.
Идёт реставрация. Перед иконостасом горят свечи, справа от алтаря стоят гробы. В них почивают мощи Соловецких святых — основателей монастыря, преподобных Зосимы, Германа, которые пришли на остров в 1429 году и Савватия, и священномученика Петра. Пётр Великий первым из царственных особ изволил посещать сию обитель, молиться в ней, испрашивать молитвенной помощи у святых, и осыпал монастырь царскими милостями и дарами. Пишем поминальные записочки, ставим свечи, покупаем иконки и путеводитель.
В соборе расположена экспозиция, рассказывающая о возрождении обители с 1989 года под руководством игумена Германа. Восстанавливается община, оживают церкви и скиты. Здесь бережно хранят память о тех, кто мучился в застенках, когда монастырь был превращён в лагерь особого назначения – СЛОН. Сюда присылались «лица, осуждённые на принудительные работы», в том числе, духовные, а так же здесь оставались 60 человек братии монастыря, не пожелавших его покинуть ни при каких обстоятельствах. Первое, кого мы увидели на стенде с фотографиями – Истринского священномученика Алексея Смирнова, бывшего настоятеля храма Иконы Казанской Богоматери в Глебово.
Здесь особо, как святого, почитали святейшего Патриарха Никона. Его изображение с нимбом (теперь единственное) хранит ещё колокол, дарованный обители императором Александром Вторым в память о чудесном избавлении от англичан.
Мы обходим монастырь слева; в синей воде отражаются стены и серебристые деревянные главы, лежат на берегу серые валуны, купаются дети. Подходит знакомиться фотограф – делимся впечатлениями… Продолжаем свой путь по острову. Пришли к берегу, слева – берёзовая роща, справа небольшая бухта.
Повернули направо и вскоре остановились, зачарованные несказанной красотой и тишиной. Синее небо и море. Солнце. На берегу лежат каменные глыбы. Мы рассматривали и трогали мхи, травы с чёрными и красными ягодами, ходили босиком по камням, искрящимся под солнцем, как снег, вкраплениями слюды и кварца. Волны слегка качали водоросли, похожие на цветочные кусты с бутонами; вода была чистой как хрусталь, и холодной… Здесь я пожалела, что оставила на материке машину с пожитками – нужно несколько дней, чтоб насладиться этой небывалой красотой и покоем, осмотреть все островные святыни и достопримечательности, побывать на других островах Соловецкого архипелага, где жили подвижники.
Где в таинственных лабиринтах оставили следы древние, доисторические культуры. Два с половиной часа составил наш обратный морской путь. Вечер. И вот уже в обратном порядке несутся навстречу реки и леса. К ночи прибыли на заправку где-то уже километрах в 80-ти от Петрозаводска, там и переночевали.
Приладожье Утром, выехав на трассу, свернули в лес, чтоб привести себя в порядок. Миновали какие-то дачи и оказались на берегу большого грозного озера, где волны шипя и пенясь, разбивались о прибрежные валуны. Умылись и снова отправились в путь. Свернули на Питерскую трассу, потом на Сортавалу.
Путь на Северную Ладогу проходил через такую красоту рек, озёр, лесов, что невозможно описать. На огромных каменных глыбах стоят сосновые леса, прячутся в чащах порожистые реки с чёрной водой, грозной мощью впечатляют мшистые валуны. Здесь живут тысячи легенд и преданий, сотни билибинских картин, и прекрасна эта земля, как сказка…
Впечатления переплетаются с какими-то подсознательно древними, может быть, небывалыми воспоминаниями… Снова ливень. Словно серебро сыплется с серебряного неба на широкое шоссе, которое тоже становится серебряным. Светлеют сосновый лес, трава и мох… Извилистая дорога то поднимается вверх, то ныряет вниз — по берегу, невидимому за лесом. А вот и само Ладожское озеро. Потрясающие ландшафты. Густой, пряный запах можжевельника. Скалистые берега и острова поросли такими высокими елями, каких не бывает. Может, это пихты?