Я вот тут задумалась... Пока я себя мало осознавала, я была, естественно, родителем-не-таким-как-моя-мама. Моя мама часто оказывалась хрупкой, беспомощной, не в силах меня в чем-то ограничить или защитить. Соответственно, я стала мамой сильной, с четкими границами, которая обязана была всегда со всем справляться. Сам по себе вариант не менее травматичный, чем обратная ситуация, потому как любые крайние положения маятника автоматически исключают важное (к примеру, уязвимая и не всегда справляющаяся живая мама нужна в определенном количестве ребенку не меньше, чем устойчивая. Кроме всего прочего, не принимая и не зная себя всю, я в целом скорее играла во взрослого, чем была им. По сути, моя мама не делала вид, а я делала - в этом заключалось все различие).
Но я не об этом. Неосознанно выбирая, какой мамой мне стать - я хотела защитить детей от боли, которую пережила сама. Т е я хотела защитить их от себя беспомощной и хрупкой (от своей части похожей на мою маму). Но ведь тогда и моя мама, выросшая в семье с насилием, осознанно или нет хотела меня защитить от себя агрессивной и злой (какой была её мать, моя бабушка), оставив в контакте лишь беспомощную часть себя.
И эта мысль как-то очень меня примиряет. Потому, что она в своей основе про любовь. Кривую, травматичную, но любовь. Как умела я. Как умела моя мама...
Все герои текста дали своё разрешение на публикацию. Некоторые даже растрогались)))
Психолог Татьяна Фишер
