Пуня сегодня была потрясена. Ну, то есть она и раньше видела, как кто-то купается в ванне, но сегодня у неё как будто новый глаз открылся. Свежий. Шокированный.
Или, может, это мозг немножко повзрослел.
Повзрослел и понял, что вода-то мокрая! И шумит. И лапы намокают. И хвост!
И вот в эту мокрую воду эта ненормальная (я, то есть) прямо целиком! И ещё шкуру предварительно снимает!
Вообще, по тщательному изучению Пуней «шкур», валяющихся, например, на кровати, я пришла к выводу, что Пуня нас считает ещё более убогими, чем Зёма, поскольку у Зёмы хоть и не шибко густая, но всё же шуба есть. А у нас, бедных, мало того, что безмеховая, так ещё и местами плешивая. Прям обнять и плакать.
И Пуня – добрая кошка – по ночам обнимает и плачет. Ну… или просто обнимает – уже хорошо. Исключительно заботливая барышня.
Так вот сегодня она вдруг, кажется, прозрела по поводу воды. Раньше как-то проще относилась к нашей идиотской забаве под названием «топись, рыбка, большая и маленькая». Сегодня же она целых десять минут уговаривала меня передумать. Потому что мало ли что! Раньше, конечно, не тонула, но ведь всё бывает в первый раз! А ей, Пуне, без кормилицы оставаться как-то не комильфо.
- Что, Пуня, - спрашиваю я, - купаться будешь? Макнуть тебя?
На слове «макнуть» Пуня слегка подзависла, сведя глаза к переносице и балансируя на краю ванны пушистой задницей.
Кстати, если долго смотреть Пуне в глаза, то становится понятно, почему на разных фото она получается то идеально прямоглазой, то откровенно косой. Первым обратил внимание мой муж. Они с Пуней смотрели телевизор и вдруг он спросил:
- А ты когда-нибудь смотрела ей в глаза?
Прозвучало это довольно проникновенно, я сразу подумала о чём-то возвышенном, мол, какой у кошки одухотворённый взгляд или там, задумчиво-туманный взор. И я тоже одухотворённо задумалась – смотрела или не смотрела?
- У неё зрачки вот так – тык-тык! Видела?! – восторженно прервал мою возвышенность муж.
И показал пальцами, как именно «тык-тык». И заржал. Я невольно вспомнила анекдот про «первые сорок лет детства у мужчин».
В общем, зрачки у Пуни действительно не стоят на месте, а, я бы сказала, вибрируют и даже живут немножко своей жизнью. Когда кошка пристально наблюдает, глаза приходят в соответствие с мозгом и фокусируются на объекте. Как правило, объект, по мнению глаз, находится в центре носа и смотреть надо вдвоём именно туда. Они и смотрят. И нечего смеяться, вот!
…Когда я погрузилась в воду, Пуня засуетилась.
- Эй! – ворчала она, - вылезай! Утопишься – кто меня будет кормить? Вылезай!
Потом потрогала воду лапой. И встревожилась ещё больше:
- Так ты не топишься?! Ты варишься?!
И ринулась бить воду. Вода не поддавалась.
Я продолжала медленно вариться. Пуне потребовалось какое-то время, чтобы осознать, что ситуацию изменить нельзя. Но Пуня умная кошка, хотя и не читала Карнеги. Она изменила отношение к ситуации: села и стала терпеливо ждать, когда процесс варки завершится. А там видно будет.
Но она просчитала не всё. Включая душ, я задёрнула шторки. Такой подставы Пуня не ожидала!
- Алё! – начала она стучаться в шторку. – Алё, ответьте! Я вас не вижу! Эй, там!
Я решила действовать в соответствии с полученными ранее инструкциями и постучала в шторку со своей стороны. И знаете, это сработало. Пуня озадачилась, перестала стучать и, потеряв равновесие, упала в раковину.
- Вот ёлки-палки… - сообщила она мне из положения лёжа.
После чего обиделась и решила, что если я варюсь – это мои проблемы и спасать меня она больше не намерена. А если я всё-таки не доварюсь и выйду – миска вон там, в углу.
Пришлось выходить, недоварившись. Не могу же я проигнорить пустую миску.