( Продолжение)
Фото автора.
|||
Уже в пятом классе я ездила на покос и помогала грести сено. А после шестого - научили меня косить. Выделили мне небольшую косу - литовку – пятерку.
Сначала плохо получалось, приходилось сильно нервничать. Постепенно это занятие очень даже мне понравилось. Я научилась широко размахивать косой и охватывать большую территорию. Трава ложилась ровно. В обеденный перерыв мне удавалось заниматься чтением книги. То, что задавали по списку из школьной программы, многое успевала прочитывать.
В первое время меня ставили кашеварить. Это уже после двух – трех часов основной работы. Собирать сумку на покос также входило в мои обязанности. Однажды я забыла дома поварешку. Но вышли из положения. Хотя нагоняй получила по полной программе от папаши.
Мне на покосе нравилось все, кроме одного. Дело в том, что каждый раз, по возвращении с покоса, отец загружал телегу высотой чуть ли не в три метра, сушеным сеном. Считай, каждый раз по копешке сена увозилось домой. Я боялась высоты, а телегу покачивало в разные стороны, и мне чудилось, что я скатываюсь вниз и могу упасть.
Вот это сильно бесило меня. Однажды, потеряв контроль над собой, высказалась отцу, что толку-то сено много заготавливаем, все равно продашь за бутылки. Хотя это был единичный случай. Кому-то не хватило по весне сена, может, даже из родни или из соседей, и он щедро поделился.
И он тоже, разозлившись, тут же запряг вороного, загрузил весь инвентарь, то есть косы и вилы, и мы покатили, дребезжа рессорами, домой. Я чувствовала себя неловко, потому что поняла, что перегнула палку.
| V
Отец одно время работал конюхом. Конный двор находился прямо за нашим огородом. Все мальчишки с нашей округи были его друзьями. Им нравилось ухаживать за лошадьми, а еще больше нравилось кататься верхом. Отец милостиво разрешал им.
Мне очень хотелось научиться ездить верхом, но боялась решиться. Даже несколько раз порывалась взобраться, а только так и не смогла перебороть себя. А лошадкой, запряженной в телегу, умела управлять.
Это было проще пареной репы.
Обидно было то, что отец почти пять лет не признавал нашего брата. Дело в том, что недобрые люди нашептали ему, что сын не от него. Нас было пять сестер и шестой, самый младший, в нашей семье родился братишка.
Ему в шутку, возможно, было сказано, что не умеет « делать» мальчишек. А он, наверно, воспринял все это всерьез. Однако потом все-таки признал его. Если бы их поставили рядом, они были бы копией друг друга.
Оба высокого роста, стройные, поджарые. Единственное отличие, отец никогда не носил усов, а брат - усатый.
Однажды произошел такой казус. Дело было летом. Стоял жаркий день. Я оделась в мамино платье. Она всем в нашей семье, даже и соседкам, сама шила платья. Фасон ее платья был свободного покроя. А чтобы оно казалось пышным, как у дам 18 века ( которые щеголяли на балу), я обмоталась вокруг талии алюминиевой проволокой. Включили музыку, и я кружилась вовсю во дворе. Отец с огорода шел домой на обед. И вдруг он заметил, что его жена кружится во дворе. Он вдруг подумал, что его Ракия помешалась умом, поехала крыша, хотя утром была нормальная и в здравии провожала на работу. Он сорвался с места и бегом побежал домой. Когда добежал до двора и узнал в платье жены свою четвертую дочку, остановился, как вкопанный, и остолбенел от удивления. Затем отдышался и радостно и легко выдохнул воздух.
V
Как и весь народ в нашей деревне, отец любил выпивать и курить. А вот курение, чем привлекло нас, девчонок, даже не могу объяснить. Я понимаю еще, когда мальчишки, глядя на своих отцов, начинали баловаться сигаретами. Однажды я стащила по просьбе сестры «Беломорканал» с его кармана и взяла столько штук папирос, сколько было нас девчонок. Я с подругами училась в четвертом классе, а наши сестры были старше нас года на два - на три. После первой затяжки я раскашлялась, из глаз покатились слезы. Сигарету выкинула в печку, и сказала при всех, что курение не для меня. И после этого ни разу не возникало желания покурить. С одной стороны, считаю, что этот опыт нужен был для того, чтобы понять и сделать правильные выводы о вреде курения. Сестра тоже ни разу не пробовала курить, а другие девчонки втянулись и до сих пор продолжают смолить.
Обычно отец начинал выпивать в день получки. Но на работу строго ходил. Коровы, как и люди, кушать хотят каждый день. И еще от них требуется давать молоко.
Бывало, что мог продолжать выпивать целую неделю. Но допьяна не напивался, так слегка навеселе. Зато в это время он становился смелым, и под сеном в телеге, а зимой на санях привозил мешками комбикорм.
Наши буренки тоже были сыты. Кто работал в колхозе, никто мимо рта не пропускал то, что можно было взять. Поэтому строго судить родителя не имею права. А если уж пьянка продолжалась чуть дольше по времени, то эти мешки с комбикормом уходили в другое подворье. На бутылки вина по девяносто копеек шел обмен. Вино, было, думаю, в то время более качественное, нежели, чем сейчас.
Иногда отец прятал вино на улице, а на морозе содержимое замерзало, и он в ковшике оттаивал на печке. В обеденное время приходил частенько дядя, дальний родственник с бабушкиной стороны, и они вдвоем на кухне распивали яблочное вино. Для того чтобы отвадить этого дядьку, я намеренно начинала подметать пол на кухне. Дядя Фархит говорил отцу: «Ну и злющая твоя дочка». На это отвечала, что в таком случае ему надо в своем доме устраивать пирушки.
Но когда отец становился на тормоз, то мог выдержать и четыре месяца трезвого образа жизни.
Если он видел в окно, что кто-то из его бывших собутыльников идет прямиком к нам домой, он тут же прятался и просил говорить, что его дома нет. Нам было смешно такое наблюдать. Вроде совсем недавно дружно сидели за одним столом, а тут видеть не желает.
Единственный магазин в деревне, находился через дорогу от нашего дома. Для нас это было настоящей бедой. Обязательно приходили к нам и просили рюмочку и кусочек хлеба на закуску.
А положительным было то, что мы могли видеть в окно привоз хлеба, и не стоять на морозе в ожидании очереди.
Дальний родственник отца был секретарем парткома. Поэтому он предложил ему вступить в ряды партии. Отец наш был коммунистом. Работая в колхозе добросовестно, он получил множество грамот и дипломов. Одно время вся стена была обвешана ими.
Однажды отец провинился и платил несколько лет штраф в казну колхоза. Не вышел на работу «по болезни». А в это время, как назло, один из лошадей, попал под поезд, когда переходил табун через железнодорожную линию.
И в месяц зарплата его составляла всего сто рублей. А нас четверо школьников, которых надобно собирать в школу. Две старшие сестры были уже замужем. Благо на учебники и вещи сами зарабатывали продажей ягод и грибов.
V|
В 1980 году я училась на рабфаке ЧГПИ ( Челябинский Государственный педагогический институт).
На дворе стоял месяц май. Отец родился в мае 1935 года. Ушел из жизни также в мае. Я родилась тоже в мае. Сестра младшая также майская.
Иногда думаю, может, повинен этот нехороший месяц, которому предписывают судьбу – маяться.
После мамы отец пытался три раза жениться, а только все неудачно. Одна только среди троих задержалась на год. Мы были девчонки самостоятельные, поэтому выходки взбалмошных и пьющих женщин терпеть не стали. Когда брат оканчивал среднюю школу, мы отца просили, чтоб немного имел терпения, пока мы станем более взрослыми, а там мог бы устраивать свою судьбу.
Без мамы он протянул ровно пять лет. Когда он решился свести счеты с жизнью, был трезвым. Я приехала с учебы вечерним поездом. Он лежал и не вставал с кровати. У него был отходняк, дала понять сестренка.
При мне он несколько раз вставал покурить у печки в трубу, но ни слова не было произнесено им. И я почему- то не обмолвилась ни единым словом.
Утром сестренка пошла, подоить корову и выпустить в табун. Она обнаружила его первая. Мне не велела выходить и смотреть, как он висит в сарае. Вызвали скорую и милицию.
Вот так он решил для себя свою судьбу. Вот снова возвращаюсь к своему вопросу: « Почему он, выросший сам в сиротстве, оставил своих детей сиротами?»
А сиротство продолжалось дальше. Старшая сестра по вине врача- гинеколога ушла из жизни в двадцатипятилетнем возрасте, оставив сына трех лет и годовалую дочку.
У второй сестры умер муж от рака желудка, осталась она в тридцатисемилетнем возрасте с двумя детьми на руках. Отрадно то, что второй брак у ней счастливым оказался.
У следующей сестры ушел муж добровольно из жизни, оставив жену беременной на седьмом месяце.
У младшей сестры умер муж, осталась она одна с маленькой дочкой. Жизнь устроила неплохо. Замужем.
У брата жена попала в аварию, остался он с двумя дочками. Женат, и от второго брака растет наследник.
Осталось сказать о себе. Я одна из всех прожила со своим тридцать пять лет. И продолжаем жить дальше. Вырастили и воспитали одну дочь. Растут два внука. А счастлива ли в браке, это открытый вопрос…