Могла ли Биче словно Дант творить,
Или Лаура жар любви восславить?
Я научила женщин говорить
Но, боже, как их замолчать заставить!
Эпиграмма Ахматовой зацепила меня еще в школе. Неужели, Анна Андреевна и вправду стала первой русской поэтессой, а до нее никто не складывал слова в строки подобающим образом?
Увы, #Ахматова была слишком самоуверенна. Или мстительна – ведь дорогу женщинам в знаменитый журнал «Аполлон» открыла ее недолгая соперница Черубина де Габриак, женщина трагической судьбы.
Прислушайся к ночному сновиденью,
не пропусти упавшую звезду…
по улицам моим Невидимою Тенью
я за тобой пройду…
Ты посмотри (я так томлюсь в пустыне
вдали от милых мест…):
вода в Неве еще осталась синей?
У Ангела из рук еще не отнят крест?
Поэтический дар скромной учительницы Елизаветы Дмитриевой, скрывшейся за романтическим псевдонимом «Черубина», увы не успел развиться. Громкий скандал, спровоцированный мистификацией Волошина, подбил девушку на взлете. Влюбленные в стихи властители дум Серебряного века воображали поэтессу изысканной испанской красавицей и заурядная внешность Черубины разочаровала их.
И «Аполлон» и «конквистадор» Гумилев и слава гранд-дамы русской поэзии достались Ахматовой. Дмитриева получила безвестность, годы молчания и одинокую смерть в ссылке. Но была ли она первой поэтессой? Конечно нет!
Софья Парнок
Незаслуженно забытая русская #поэтесса начала печататься за несколько лет до Ахматовой и Черубины. Громкой славы не имела, но известность получила – и не только благодаря сомнительной личной жизни. После недолгого брака с литератором Волькенштейном Софья разъехалась с мужем и с тех пор увлекалась исключительно женщинами, включая неукротимую и гениальную Марину Цветаеву.
Она была независима и строга в литературных суждениях, писала грамотные и взвешенные критические статьи под мужским псевдонимом. Стихи Парнок высоко – и заслуженно – ценили Волошин и Гумилев. Всего выпустила 5 поэтических книг (последнюю в 1928 году) и вскоре после смерти исчезла с литературного горизонта. Недолгий всплеск интереса в Перестройку, увы, не вернул популярности стихам Парнок. А зря.
И всем-то нам врозь идти:
этим — на люди, тем — в безлюдье.
Но будет нам по пути,
когда умирать будем.
Взойдет над пустыней звезда,
и небо подымется выше,-
и сколько песен тогда
мы словно впервые услышим!
Мирра Лохвицкая
«Первая Ахматова» - слава женщины, откровенно пишущей о страсти и любви, переживаниях и душевных волнениях не зря досталась пылкой сестре знаменитой Тэффи. Мария (настоящее имя) Лохвицкая начала сочинять стихи с 15 лет, и публиковаться с 19, сразу обратив на себя внимание литературных кругов.
В 28 лет она первой из женщин была удостоена Пушкинской премии – самой престижной из поэтических в России. Литературные критики и коллеги-поэты обсуждали ее творчество и анализировали стихи, признавая Лохвицкую «явно первой среди женской поэзии».
Счастливая семейная жизнь и рождение пятерых сыновей не помешали созданию романтического, исступленного мира высоких страстей. У пылкой Мирры возник платонический роман в стихах с Бальмонтом. Явление для поэтов нередкое – вспомните Гиппиус и Мережковского, Тушнову и Яшина. Но #Бальмонт оказался слишком возвышенно-холоден и ранил чувства нервической, принимающей все близко к сердцу женщины. Мирра Лохвицкая умерла в 35 лет от болезни сердца – жизнь оказалась слишком тяжела для нее.
Схороните меня в стороне
От докучных и шумных дорог,
Там, где верба склонилась к волне,
Где желтеет некошеный дрок.
Чтобы сонные маки цвели,
Чтобы ветер дышал надо мной
Ароматами дальней земли...
Я хочу умереть молодой!
Сарра Толстая
Ника Турбина 19 века. Необыкновенно одаренная дочь цыганки из хора Дуни Тугаевой и графа Федора «Американца» Толстого, дальнего родственника Льва Толстого. Получила прекрасное образование, говорила по-французски, по-немецки и по-английски, блестяще играла на фортепьяно, занималась живописью. И писала глубокие мистические стихи с 14 лет, словно предчувствуя краткость жизни.
Юная поэтесса скончалась в 17 лет от туберкулеза, от ее поэтического наследия почти ничего не осталось – несколько разрозненных строк. Однако в свое время ее считали лучшей из женщин-поэтов, о творчестве Сарры хорошо отзывался Пушкин, и не один литературный критик писал о ней с приязнью.
"...Вся прелесть женщины заключается в непосредственном ее влиянии, в ее личности; в публичной же сфере могут быть видимы только внешние проявления, чисто внешние действия. Надобно, чтобы необыкновенный случай мог раскрыть для общего созерцания внутренний мир женщины, ее личность, тайну ее призвания и чарующей силы. Такому необыкновенному случаю обязаны мы чудными откровениями Сарры» (с) М. Катков
Единственное, что сохранилось до наших дней от юношеских стихов талантливой девушки – романс Алябьева на слова Сарры Толстой.
Цвет мой, роза, любовь – роза,
Как улыбкой ты мила!
Как горишь ты, как блестишь ты!
Рай душа в тебе нашла.
Цвет мой, роза, нега – роза,
Мне в залог ты светлых дней.
В тебе тает, утопает
Влажный взор любви моей.
Екатерина Сумарокова-Княжнина
Именно она научила женщин говорить – дочь Александра Сумарокова стала первой в России поэтессой, опубликовавшей свои стихи. Отец с высоты своей поэтической колокольни всецело одобрял опыты девочки, но не советовал печатать их под женским именем, дабы не подмочить репутацию. Поэтому первые элегии Екатерины вышли под мужским псевдонимом.
Талантливую девушку углядел русский драматург Яков Княжнин и недолго думая попросил ее руки. Замужество оказалось удачным, Княжнины много лет держали литературный салон и славились гостеприимством, двое сыновей Екатерины стали военными и дослужились до высоких чинов. Пользуясь поддержкой мужа, поэтесса продолжила публиковаться в периодике. Нельзя сказать, что ее стихи пользовались бешеной популярностью или встречались аплодисментами. Но лед был растоплен и начало положено.
Тщетно я скрываю сердца скорби люты,
Тщетно я спокойною кажусь.
Не могу спокойна быть я ни минуты,
Не могу, как много я ни тщусь.
Сердце тяжким стоном, очи током слезным
Извлекают тайну муки сей;
Ты мое старанье сделал бесполезным,
Ты, о хищник вольности моей!
Наталья Алексеевна
Да-да, родная сестра царя Петра. Она во всем поддерживала увлечения любимого брата и увлекалась театром. Представления в царских хоромах ставились со времен «Тишайшего» государя Алексея Михайловича, и если декорации кое-как уцелели, то вот с текстами получилась полная беда. Поэтому царевне пришлось самолично браться за перо и перекладывать библейские сюжеты на пьесы для «комейдиной храмины».
За давностью лет мы не можем судить о силе таланта Натальи Алексеевны - текстов пьес практически не осталось, но в решимости царевне точно нельзя отказать. И да, с ее словесных поделок началась российская драматургия. Кстати, в Европе та же история – первым драматургом средневековья стала монахиня Гросвита.
Даждь крепость и силу,
Даждь и многоденствие и ко всякому
делу Поспех благополучный.
Даждь во брани всегда победу,
Даждь здравие, державе крепость,
Тишину безбедну
Что ж, мы добрались до первоисточника? Отнюдь!
Поэтичность и образность речи свойственна первой русской женщине-летописцу, княгине Марии Ростовской.
Посмотрите, как нежно она передает нам образ любимого мужа Василько, замученного в Орде за отказ принять язычество и служить Батыю:
Бе же Василко лицем красен, очима светел и грозен, хоробр паче меры на ловах, сердцемь легок, до бояр ласков, никто же бо от бояр, кто ему служил, и хлеб его ел, и чашу пил, и дары имал, тот никако же можаше у иного князя быти за любовь его; излишне бо любяще слугы своя. Мужьство же и ум в нем живяше, правда же и истинна с ним ходяста; бе бо всему горазд и хытр руками
И на этом цепочка не завершается – по мнению некоторых исследователей автором «Слова о полку Игореве» был не некий Боян, а вполне конкретная княгиня Болеслава Всеволодовна, оставленная мужем и удалившаяся в монастырь.
Филологи утверждают, что только #женщина способна передать любовную тоску и создать плач Ярославны.
Ярославна рано плачетъ въ Путивлѣ на забралѣ, аркучи:
«О вѣтрѣ, вѣтрило! Чему, господине, насильно вѣеши?
Чему мычеши хиновьскыя стрѣлкы
на своею нетрудною крилцю
на моея лады вои?
Мало ли ти бяшетъ горѣ подъ облакы вѣяти,
лелѣючи корабли на синѣ морѣ?
Чему, господине, мое веселие
о ковылию развѣя?».
Думаете история завершена? Не-а. Еще в те времена, когда письменности на Руси не было, женщины все равно сочиняли стихи. Знаете, какие? Тексты колыбельных песен.
Безвестные русские народные поэтессы убаюкивали малышей проникновенными, идущими от сердца словами. И очарование наивной поэзии с веками не стерлось.
Баю, баю, за зы́бою.
Отец пошел за рыбою,
А матушка дрова рубить,
А бабушка уху варить.
Спи, спи, дитя милое!
Укачаю я тебя,
Убаюкаю.
Всего же со времен Сумарокова до падения Серебряного века в России успело опубликоваться более ста поэтесс, от значительных до едва заметных. Увы, почти все они в отличие от Ахматовой канули в лету и имена их знают лишь литературоведы и редкие ценители русской поэзии. Кто навскидку назовет стихи Анны Буниной, первой значительной русской поэтессы и дальней родственницы Ахматовой? Кто вспомнит мистические откровения Гиппиус, тайные лабиринты стихов Аделаиды Герцык - ее я приведу под финал - чудесно же...
Я ж птицелов Господний, доверчивый,
Вышел с зарею на ширь поднебесную, —
Солнце за лесом встает небывалое,
В небо гляжусь светозарное, алое,
Птиц отпуская на волю безвестную.
А Анна Андреевна как была королевой, так и осталась... Впрочем о ней мы побеседуем как-нибудь в следующий раз.