ИСТОРИИ
С точки зрения имиджа, в отличие от предыдущих авторов песен, авторы 70-х годов не дают никаких признаков быстрых перемен, известных итальянскому обществу после войны. Это дети "уже изменившихся" времен (со ссылкой на знаменитую песню Дилана), первые плоды нового культурного сезона, первые, не уступающие поколению, которое они представляют.
Параллельно с этим в восприятие публики проникает новая идея "аутентичности" песни, соответствия культурного продукта певца-песенника и его идентичности, его реальному опыту. Этот насущный вопрос согласованности также заставляет многих артистов разъяснять свою позицию публично (статьи, прямые сравнения с протестующими и т.д.) или лучшими имеющимися в их распоряжении средствами - песней. Реплики колеблются между иронией, мечтательным подходом и ругательством. Первым решением является инструмент, за который выступает Беннато (Rinnegato, 1973; Cantautore, 1973; Sono solo Canzonette, 1980). Мечтательный наклон, символическое вдохновение, характеризует отражение Де Грегори в песне De Gregori age morto, написанной в 1974 году, но только недавно включенной в альбом Per Brevità chiamato "arta".
Столкнувшись с радикализацией политического противостояния, происходящего в те годы, большая часть молодежи мира, даже неполитизированная, чувствует себя призванной занять свою позицию. Стремление к эмансипации этих новых молодых людей, которые к настоящему времени стали "социальной категорией", а не просто "биологической", проходит именно через необходимость отличать себя от своих старших братьев, которые в большинстве случаев заключили свое экзистенциальное поле в ограниченную четырехстороннюю кафе/танцевальный дом/женщины/двигатели.
У МЕНЯ ЕСТЬ ПЕСНИ ДЛЯ ДАЧИ ПОКАЗАНИЙ
Но это также месяцы наибольшей дезориентации для мира молодежи. Большая часть творческой энергии, высвобождавшейся в начале 1970-х годов, была сожжена напряженным социальным климатом, который постепенно трансформировал "годы музыки" в "годы лидерства". Пространство "движения" было упразднено в результате самоликвидации террористов, как правого, так и левого крыла.
Полным провалом этой инициативы является осознание того, что "молодежный пролетариат", на который имеет право фестиваль, на самом деле не существует. Горькая песня Джанфранко Манфранко Манфреди об этом событии, фестиваль Un tranquillo pop di paura, касается несколькими строчками узловой точки этого провала.
Очевидно, что отсутствует новый политический субъект:
"И вы хотите видеть пролетариат в лице молодежи,
потому что именно его пригласили,
но вы уже чувствуете странные вибрации в воздухе,
которые исходят от фетишей, одетых как люди".
Так что неудача этой встречи совпадает и с окончанием всего цикла поп-фестивалей, и, возможно, с лучшей частью 70-х, где почти коллективно, или хотя бы широко распространены, утопии, желания и надежды на смену целого поколения "счастливых цыган", согласно фразе, внесенной в лексикон автора песен ("Гип 76"), были успокоены благодаря звучащей в нем песне.
Что-то нарушило отношения между певцом-песенником и молодежным движением. Климат нетерпимости по отношению к художникам распространяется все больше и больше, а некоторые бормочут, что это программная операция. На фестивале Licola Alan Sorrenti в 1975 году он стал объектом ожесточенных споров и жестких претензий со стороны банок, наполненных песком, из-за его продолжительного вокала. В том же году во время концерта в Пескаре на Де Грегори напала группа феминисток, которые упрекнули его в тексте Буонанотты Фиореллино, слишком богатой, по мнению участников конкурса, сахарными выражениями в отношении женщин.
Вскоре после этого Вэндети был окружен театром протестующих, которые обвинили его в чрезмерно высоких гонорарах и буржуазных текстах. Вечером в пятницу, 2 апреля 1976 года, в Милане, в Палалидо, де Грегори прошел самый известный из этих политических процессов. Приписываемые ему преступления: незаконное обогащение, буржуазный герметизм, неясные для масс слова, интимное содержание, далеко не отвечающее интересам трудящихся.
В этих условиях мы являемся свидетелями кризиса отождествления молодежи с идеологией. Это постоянно увеличивающийся разрыв, который отделяет общество от политического класса и проявляется во всем его превосходстве над Нунтерегги, более подробно описанным в 78 году Рино Гаэтано. В песне калабрийский певец-песенник концентрирует недоверие ко всему политическому классу на саркастическом языке.
Но в притче, которую мы здесь переживаем, песни певцов-песенников сделали нечто большее. Они сыграли решающую роль в формировании идентичности многих молодых людей этого поколения. Это была фоносфера "движение", в которую не входили по реальному политическому выбору или с помощью карты. "Движение" - это индивидуальный и коллективный опыт, в котором молодой человек просто узнавал себя, отражая себя в тех, кто, подобно ему, изменил свой взгляд на реальность, иерархию ценностей, формы агрегации, кодекс поведения, вопросы значения для жизни и... даже на песни...