Была у моей прабабушки младшая сестра, Шура. Девушка эмансипированная в стиле 20-х, веселая и задорная.
Работала она в костюмерном цехе русского театра, поэтому была всегда нарядная и модная, хотя и менее красивая чем старшие сестры, но в целом - эффектная и волнующая.
Интересовали Шуру танцы, веселье, вольная и бурная, взахлеб, молодая жизнь, подруги, шум, поклонники. Насмотревшись на незадавшуюся мужнюю жизнь старших сестер, Шура точно решила, что замуж она никогда не пойдёт.
В Шуру был мучительно и горько влюблен Лёня, парень высокий, широкоплечий, видный, но весь застенчивый, молчаливый. Он приходил к Шуриному крыльцу, чтобы только дождаться и увидеть, как нарядная и веселая Шура убегает на очередную вечеринку, сидел на этом крыльце до глубокой ночи, чтобы увидеть, как Шура, разгоряченная вином и танцами, возвращается домой, терпя насмешки Шуриных подруг за такую щенячью преданность и стойкость.
Родители Шуры Леню жалели. Стали приглашать его в дом, поили чаем, Лёня вначале стеснялся, потом стал почти своим.
Однажды Шура пришла с вечеринки и по привычке наткнулась на Леню. "Опять сидишь? Как не надоест!" - "Не надоест, я же тебя люблю" - Шура посмотрела на него с насмешкой: "Ну, и что?" - "Выходи за меня замуж".
Шуре под хвост попала шлея: "Ладно, выйду. Один черт тут всегда отираешься. Разницы нет. Но у меня условие, в жизни моей ничего не изменится, и детей у нас никаких не будет. Никогда".
Расписались. Лёня перешёл жить к Шуриным родителям, в жизни Шуры ничего не изменилось. Все те же подруги, танцы, поклонники.
Без детей они жили несколько лет. Лёня все выполнил, как обещал.
Парень добрый, отзывчивый, беззлобный, как большинство по-настоящему сильных и красивых людей. Его жалели и Шуриным родители, и её сестры, и подруги.
"Ленька, ты дурак, - сказала как-то ему одна из подруг Шуры. - Ты детей хочешь?" - "Очень". - "Ну, так сделай". - "Но Шура расстроится..." - "Ничего, как расстроится, так настроится", - отрезала подруга.
Лёня сделал.
Шура была в ярости. Плакала, бросала вещи, топала ногами. Грозила разводом, комсомолом, адом, чудотворной иконой. Но делать было нечего. Ребёнка спас законодательный запрет на аборты и Шурин здоровый организм.
Когда сын родился, Шура изменилась. Стала примерной матерью и отличной женой. Жили Лёня и Шура на удивление хорошо и ладно.
Похоронили Шуриных родителей, Лёня вернулся с войны живым и здоровым.
Только подруг у Шуры почти не стало: "Валюха, - говорила она потом своей внучатой племяннице, моей маме, - подругам, никогда не верь, они - самые первые тебя предадут. Даже не сомневайся".