Фрэнк продолжил вести дневник:
"Мы проехались по главным улицам Кракова, а затем вышли на курган, воздвигнутый в память о польском патриоте Костюшко. Мы особенно хотели увидеть этот курган. Он был сделан из земли, привезенной со всех полей патриотических сражений Польши, в которых огромные потери понесли жители Кракова.
Памятник высотой 150 футов находится в непосредственной близости от линии укреплений, воздвигнутых вокруг города. Австрийцы говорят, что эти укрепления предназначены для того, чтобы удержать русских, но не менее вероятно, что они предназначены для того, чтобы помешать полякам совершить одно из восстаний, к которым они проявляли такую большую склонность в течение последних двух-трех столетий."
"Размышляя о памятнике знаменитому польскому солдату, мы вспоминали его заслуги во время революционной войны. Костюшко поступил в американскую армию в 1776 году в качестве офицера-инженера и оставался у генерала Вашингтона до окончания войны. Он планировал строительство укрепленного лагеря недалеко от Саратоги, а также работал в Вест-Пойнте.
Когда мы победили в войне за независимость, он вернулся в Польшу, и после нескольких лет борьбы за свою страну, он совершил короткий визит в Америку, где получил большое признание. Затем он вернулся в Европу, некоторое время жил во Франции, а затем в Швейцарии, где умер в 1817 году. Памятник, который мы только что посетили, не является его могилой, так как он был похоронен с большой церемонией в Краковском соборе."
"Почему бы тебе не сказать что-нибудь о еврейском квартале Кракова, - сказал Фред, когда Фрэнк прочитал вслух то, что написал в своём дневнике.
"Я оставлю это на твое усмотрение", - ответил он. "Ты можешь сделать описание, пока я пишу наброски."
"Я согласен", ответил Фред. "Давай вместе пройдемся и выберем самое интересное."
Они уехали, оставив доктора Бронсона с джентльменом, с которым он познакомился во время поездки от станции железной дороги в гостиницу. Доктор был равнодушен к прогулкам по еврейскому кварталу и сказал, что готов получить информацию о нём из рассказов Фреда и Фрэнка.
По дороге молодежь остановилась на несколько минут, чтобы осмотреть церковь Святой Марии, которая была построена в 1276 году и считается прекрасным образцом готического зодчества. Она расположена рядом с рынком и имеет живописный фасад.
Еврейский квартал находится на противоположном берегу реки от главной части города, до него можно добраться по мосту через Вислу. На каждом шагу молодежь была осаждена попрошайками. Они взяли с собой гида из гостиницы, указав, что он не должен позволять нищим раздражать их, но вскоре они обнаружили, что нападение будет невозможно без кордона по крайней мере из дюжины гидов.
Фрэнк объявил нищих в Кракове самыми несчастными, из тех что он когда-либо видел, а Фред подумал, что они были более многочисленны по отношению к населению, чем в любом другом городе, за исключением Неаполя. Их изношенное и истощенное состояние указывало на то, что их страдания были реальными, и не раз наши молодые друзья сожалели о том, что столкнулись лицом к лицу с таким количеством страданий, что они были бессильны облегчить их.
Фрэнк заметил, что все краковские евреи выглядят одинаково, так как все они носят длинные кафтаны, или одежды, доходящие почти до пяток. Богатые евреи носят шелковые халаты с меховыми шапочками или тюрбанами, в то время как более бедные должны довольствоваться более дешевым материалом, в зависимости от своих способностей. Путеводитель сказал молодым людям, что рядовые мужчины не будут надевать на свои талии пояса, как это делали смиренные евреи, и что иногда на одежды богачей нашивают соболей, за сотни долларов.
Фред внимательно ознакомился с информацией, полученной во время создания Фрэнком эскизов, которые он обещал сделать. Они ничем не отличаются от эскизов, сделанных другим американским путешественником (мистером Россом Брауном), который посетил Краков за несколько лет до поездки наших друзей.
"Но есть одна вещь, которую мы не можем описать и описать в письменном виде, - сказал Фред, - и это грязь на улицах этого еврейского квартала Кракова". Если бы доктор Бронсон знал об этом, не удивительно, что он бы отказался пойти с нами. Не делается никаких попыток содержать это место в чистоте, и жаль, что власти не заставляют людей идти по правильному пути. Это так же плохо, как и в любой части Кантона или Пекина, и это говорит о многом. Удивительно, что они не умерли от холеры и покидают это место без местных жителей."
Несмотря на всевозможные угнетения, краковские евреи сохраняют свою самобытность, и в мире нет более религиозных людей, чем этот народ.
