Подъезды, прихожие, тамбуры, это часть наших домов, они умеют рассказывать истории о людях и даже поколениях. В этих рассказах есть страшная правда о нашей жизни.
Двадцать пять лет назад он вышел из этого подъезда и теперь стоит на его пороге со странным чувством тревоги. Ничего не изменилось, но что-то пошло не так, раз он опять здесь. Вспомнилась странная поговорка, которую ему повторяли взрослые в детстве: «Где родился, там и пригодился». Конечно, это не о подъезде, где прошло его детство, но подъезд часть того места, где он снова пригодился.
В детстве, эта панельная девятиэтажка с четырьмя подъездами казалась признаком хорошей жизни. Такие дома только начинали заполнять район, они несли прогресс и цивилизацию в местность, которую предки считали глушью. В недалекие времена здесь был вековой лес, барские усадьбы, посадские избы. Отсюда люди ездили в центр Москвы, за тридевять земель. Сегодня этот путь занимает 20 минут. Он помнил как тут строились большие дома, сносились деревянные постройки и на полях вместо турнепса вырастали промышленные корпуса.
Этот подъезд был самым сокровенным местом его детства, в нем формировалась сила его поколения, зарождалась и накапливалась его магия. С самого детства он знал, что есть разные уровни его свободы среди людей. В подъезде оптимальным образом сочеталось все и тут когда то начиналась его свобода.
Вот здесь, на втором пролете ступеней первого этажа он впервые увидел человеческую кровь, в три года. Капли крови были еще свежие, большие и маленькие, образующие дорожки, лужицы и озерки. На первой ступени капля, на второй еще одна побольше… Кровь была густая и темная, совсем не похожая на его собственную кровь, которая иногда шла из пальца или из носа. Он понимал, что такие следы предвестник смерти.
Ему рассказали откуда была кровь и почему она вела на 4 этаж. Его сосед, мальчик одногодка, раскачался на бельевых веревках соседнего балкона, его ручки разжались и он полетел за перила вниз с восьмого этажа. На уровне третьего этажа тело мальчика повстречало большую ветку дерева, от удара она обломилась и вместе с ребенком рухнула на тротуар перед идущим из магазина соседом с четвертого этажа. Все обошлось сломанными ребрами и испугом, об этом случае писали в газетах, но он еще не умел тогда читать. Он даже не мог себе представить эту картину, но было жутко страшно и ступеньки на которых еще долго оставались следы от крови, хранят эту память.
Эти ступеньки хранят память еловых веток, самых страшных моментов взросления. Он помнил, что в детстве было много смертей в его доме и соседних домах. Он слышал их со звуками духового оркестра и видел по траурной процессии от дверей подъезда и до конца улицы. Самым страшным было посмотреть сверху на открытый гроб, пока родственники и соседи прощаются с усопшим около подъезда. Между мальчишками ходили страшные слухи о том, что произойдет потом, но он смотрел и потом его мучили кошмары. Он не понимал, как обычные, знакомые ему люди могут умирать. С каждым покойником он чувствовал присутствие смерти в мире, в котором он жил.
Память распахивала свои архивы навстречу старому подъезду, его переполняли эмоции первого этажа, а всего их девять и кто знает, что сейчас выплывет из глубины и потащит его за собой.