Многосерийный художественный фильм «Юркины рассветы» был снят в 1974 году. «Многосерийный» – это советская бирка. В СССР любое кино, в котором было больше двух-трёх серий, в телепрограмме называлось многосерийным. По современным понятиям многосерийным назвать этот фильм сложно – у него всего четыре серии. Но это не важно. Важнее, что фильм был снят на киностудии имени Довженко.
В советское время у знатоков кино киностудия имени Довженко славилась, как студия, выпускающая скучные второсортные фильмы, но с большим зарядом нравоучительной нуди. Можно конечно вспомнить весёлую комедию «Ключи от неба» или эпичный фильм «В бой идут одни старики», выпущенные на этой киностудии. Но эти фильмы являются большим исключением из длинного списка киношлака, выпущенного на киностудии имени Довженко. На этой киностудии каким-то образом удавалось даже фильмы с отличным сюжетом и хорошими актёрами (как, например, сериал «Рожденная революцией»), снять так, что герои говорят какими-то приторно-трафаретными фразами, какими никогда не говорили обычные люди.
Большинство фильмов киностудии им.Довженко отличались схематичностью сюжета, дрянным сценарием и плоскими героями. Для тех, кому непонятен этот термин. «Плоский» или «одномерный» персонаж – это персонаж-карикатура. Все его мотивации схематичны и недостоверны, у него нет как такового внутреннего мира, он совершает какие-то типовые действия в рамках предложенных обстоятельств, но никогда не отступает от раз и навсегда навязанного поведенческого стереотипа. Если персонаж хороший – он говорит правильные слова и совершает правильные поступки из списка нравоучительных историй для детей. Если персонаж плохой – он всегда совершает плохие и гадкие поступки.
Примером «плоских» героев являются все герои голливудских боевиков, сделанных на основе комиксов – «Супермен», «Бетмен», «Дик Трэйси» и т.д. Однако в таких фильмов «двумерность» и схематичность персонажей с лихвой компенсируется сверхдинамичным сюжетом и обилием спецэффектов. Плевать зрителю на внутренний мир супермена, который сражается со злодеем. То есть в боевиках схематичность героев компенсируется их безостановочным действием, увлекающим зрителя.
Однако в драматических фильмах герои должны быть «объёмными». Они не могут быть только плохими или только хорошими. Например, Макмёрфи (в исполнении Джека Николсона) из фильма «Пролетая над гнездом кукушки» – безусловно отрицательный герой. Он мелкий уголовник, который решил вылезти из тюрьмы, симулируя слабоумие и был переведён в психушку. Это однозначно отрицательная социальная роль. И, тем не менее, Макмёрфи в фильме показан личностью многомерной, способной и на добрые поступки (пусть в рамках пуританского социума они и считаются плохими), он меняется в процессе фильма, он начинает борьбу с сестрой Рэтчед, которая подавляет и унижает дорогих ему людей (больных, которые лежат с Макмёрфи в одной палате). И в итоге Макмёрфи завоёвывает симпатии зрителя. Впрочем, остальные герои фильма – также многомерные персонажи.
А, скажем, в фильме киностудии имени Довженко «Дума о Ковпаке» – все персонажи сплошь, словно вырезаны из картона. Если это советские партизаны, то они произносят правильные речи и бросаются на врага с огнём в глазах, ни капли не сомневаясь и ничего не боясь. Это картонные персонажи. И фильм – редкостное дерьмо. Фильм «Дума о Ковпаке» даже близко нельзя поставить рядом с таким фильмом, как «В бой идут одни старики».
Это, что называется, объяснения на пальцах, чтобы было понятно дальнейшее. Конечно, чтобы чувствовать глубину персонажей, их внутренний мир (или отсутствие такового), надо и самому быть человеком развитым. Дети, например, этого обычно не ощущают. А равным образом, не ощущают этого взрослые, остановившиеся в своём развитии на подростковом уровне (таких, кстати, весьма немало). Поэтому вполне возможно, что есть взрослые люди, которые назовут фильм «Дума о Ковпаке» – хорошим фильмом. И они же назовут хорошим фильмом «Юркины рассветы». Тем самым они продемонстрируют низкий уровень своего развития, естественно, даже не ощущая этого, как ребёнок не ощущает своей культурной недоразвитости.
Первая претензия к фильму «Юркины рассветы» – абсолютная примитивная шаблонность сюжета и сугубая плоскость всех персонажей, включая главного героя – комсорга Юрия Хмеля (в исполнении Валерия Рыжакова). В этом фильме нет глубоких героев. Есть только герои-плакаты и герои-карикатуры. Смотреть на них не более интересно, чем на агитплакат, висящий на стене сельского клуба.
Режиссёр фильма Николай Ильинский словно специально сделал всё возможное, чтобы выхолостить всякую конфликтность во взаимоотношениях персонажей. Даже там, где любой режиссёр усилил бы конфликт, Ильинский снимал так, чтобы конфликт выглядел на уровне заседания совета отряда в школе по поводу того, что Вася Петечкин не участвовал в сборе макулатуры. Пионеры лениво поругивают Васю «Ну как же так, Вася», Вася так же лениво отбрехивается: «мне надо было бабушку на вокзале встречать». Конфликт вроде есть, но на таком собрании обычно засыпали и мечтали как можно быстрее с него сбежать.
Вторая претензия – сюжет. Сюжет – вообще «сушите вёсла». Демобилизовавшийся из армии сержант Юрий Хмель возвращается в родной колхоз, в котором становится комсоргом местной организации ВЛКСМ. В процессе своей деятельности, он борется с формализмом, поразившим комсомольскую организацию колхоза и время от времени конфликтует с председателем колхоза (уровень этих конфликтов описан в предыдущем абзаце).
При чтении этого сюжета, изложенного в нескольких предложениях и то уснуть можно. А у кого-нибудь возникло желание посмотреть фильм с таким сюжетом?
Итак, плоские персонажи, отсутствие конфликтов и дико скучный сюжет – этого вполне достаточно, чтобы убить любой фильм. Но ситуация усугубляется тем, что фильм «Юркины рассветы» является квинтэссенцией того, что некогда называлось – «тупая совдеповщина».
О чём речь? Если бы герой был бригадиром или трактористом, или агрономом – это было бы одно. Но он был комсоргом. И в советском фильме такой герой обязан ходить повсюду с протокольной рожей и говорить правильные слова.
И вот тут мы подходим к вопросу о том, насколько этот фильм соответствовал эпохе, то есть «золотому брежневскому времени» середины 1970-х. Фильм как раз ей соответствовал на все сто процентов. Ибо этот комсорг Юрий Хмель – был воплощением всех советских комсоргов, которых каждый советский человек видел и знал с юношеских лет. Эта протокольная морда, эти всегда правильные слова, и эти надоевшие всем призывы и обещания.
Что из себя представляло типовое комсомольское собрание в 70-е годы? Это была нудная обязаловка, на которой все играли выдуманные и никому не интересные роли. Кто-то из участников играл роль комсомольского актива, включая комсорга, кто-то играл роль комсомольцев, участвующих в собрании. Над всем витала скука и тлен.
Никто не верил в свои роли и все играли плохо. Лучше всего со своими ролями справлялись те, кто сидел в задних рядах и развлекал себя посторонними разговорами, ожидая, чтобы скорее кончилась вся это комсомольская тягомотина. Интересными такими собрания бывали только тогда, когда появлялась какая-нибудь «клубничка». Например, оперотряд поймал какого-нибудь студента в женской общаге после 23 часов. Или комсомолец обрюхатил комсомолку и не хочет на ней жениться. Вот это вызывало интерес.
Но это бывало крайне редко. А чаще всего, на таких собраниях обсуждали какой-нибудь очередной скучнейший доклад Брежнева или принимались повышенные обязательства по выполнению какого-нибудь очередного съезда КПСС или ВЛКСМ. Ну или ещё какая-нибудь подобная опостылевшая всех своим идиотизмом совковая дребедень, Причём эта совково-комсомольское времяпрепровождение обрыдло как рядовым комсомольцам, так и комсомольскому активу. Но таковы были правила игры. И все прекрасно знали, как к этому все относятся. Поэтому, например, когда проводили какое-нибудь расширенное собрание, то организаторы заботились о том, чтобы надёжно перекрыть все выходы из зала, дабы никто из комсомольцев не сбежал от всей этой комсомольской тягомотины. А сбежать желали все.
Это был регулярный ритуал практически всей советской молодёжи всю их советскую молодость. Не было ничего более тягостного, как когда под конец уроков или под конец рабочего дня очередной член комсомольского бюро делал заявление: «После уроков/работы не расходимся – будет комсомольское собрание». Это был удар ниже пояса. Ну разве что ещё более ужасное – когда точно таким же явочным порядком объявляли, что все едут на овощную базу.
Но на овощную базу всё же посылали не чаще одного-двух раз в год, а комсомольские собрания проводились регулярно. Их люто ненавидели все. Кроме, разумеется, той незначительной когорты комсомольских активистов, которые именовались «освобождёнными», то есть они работали комсомольскими активистами и получали за это зарплату. Вот эта братия просто купалась во всех этих комсомольских собраниях и субботниках. И эту публику основная часть комсомольцев не то чтобы ненавидела, но относилась к ним часто с неприязнью (разумеется, обычно не высказываемой вслух, а только между собой).
И вот про одного такого освобождённого комсомольского работника и сняли фильм «Юркины рассветы». И весь фильм показывают всякие комсомольские собрания и работу комсомольских освобождённых активистов, то есть именно то, что больше всего раздражало советскую молодёжь. Ну и как можно было воспринимать такой фильм?
Фильм снят шаблонно. Игра актёров – схематичная, характеры героев плоские, настоящих конфликтов в фильме нет, сюжет скучнейший, а через весь фильм проходит показ наиболее нелюбимых для советских людей официальных мероприятий ВЛКСМ.
Несоответствие эпохе? Нет – полное соответствие. Ибо 70-е года – это эпоха формализма. И весь этот формализм (немного даже критикуя его) показан в фильме «Юркины рассветы».
Вот поэтому этот фильм является эталоном советской пропагандистской кинохалтуры.
