Элишка вбежала в дом раньше всех и вытрясла из шкафа все рубашки Карела, кроме одной белой, парадной. Джек сидел рядом и участливо вилял хвостом.
— Нет, эта не подойдет и эта, — девочка отбрасывала одну рубашку за другой, складывая их в небольшую горку на кровати. — Черный цвет, — она прислонила рубашку к морде пса и произнесла, — сливается, — и тоже отбросила в сторону.
Остался изумрудно-зеленый. Ей нравился этот цвет, он создавал настроение весны и надежды. Карел не так часто надевал эту рубашку, поэтому девочка решила, что ей не слишком попадет за выдумку.
— Эй, Джек, — позвала она собаку, — иди ко мне.
Где-то минут через пятнадцать Элишка закончила приготовления к встрече. Джек в зеленой рубашке с подвернутыми рукавами и темными очками-капельками напоминал какую-то небритую звезду из фильма. Рубашка сидела неплотно и неидеально, он мог свободно двигаться в ней, и, тем не менее, не спешил покинуть комнату. Так и сидел напротив девочки, пока ключ не повернулся в замке, и в квартиру не вошли Люция и Карел.
— Боже, — воскликнула девушка, едва увидев собаку. — Что ты с ним сделала?
Карел усмехнулся и погладил пса по голове, — да, ты, приятель, выглядишь по-джентельменски, ничего не скажешь.
— Извини, — сконфуженно шепнула ему на ухо девочка, — галстук не нашла.
— Вы что в сговоре? — девушка расслышала слова дочери и многозначительно посмотрела на Карела.
— Подожди минутку, — сказал мужчина и подозвал Джека к себе.
Девушка вопросительно посмотрела на дочку, щеки у которой просто горели.
— Эли, ты что-то не договариваешь? Зачем ты нацепила на пса его рубашку? Она ведь больше не годится для гардероба.
Девочка молчаливо пожала плечами и помогла маме усесться поудобнее на диване, подложив ей под спину подушку.
— Только не съешь раньше времени, понял? — Карел положил Джеку на нос печеньку и приказал сидеть, а сам вернулся в комнату.
— Эли, не поможешь мне с дверью? — попросил он и взял Люцию на руки.
— Куда еще? — возмутилась она. — Я устала после занятий. Можно мне отдохнуть?
На кухне он поставил ее на ноги. Элишка подала ей костыли и встала рядом с мамой.
— Что это? — воскликнула Люция, присматриваясь к собаке.
Карел опустился на одно колено возле Джека, и она на полминутки закрыла глаза.
— Ты не шутил?
Мужчина кивнул, — мы тут посовещались, — он посмотрел на Джека, который сидел неподвижно возле него. И продолжил, — за время нашего знакомства произошло столько всего, что мне кажется, будто бы мы были всегда вместе, только наши жизни шли по-разному. Словно бы параллельно. Никогда не пересекаясь, но перекликаясь друг с другом. Я готов сделать шаг в наше будущее. А ты, — он вдохнул побольше воздуха и, наконец, сказал, — ты готова выйти за меня?
На глазах у девушки заблестели слезы. Она стояла напротив мужчины, который был готов на все ради нее и который два месяца заботился о ней и ее дочери. Люция перевела взгляд на притихшую рядом Элишку и спросила.
— Что думаешь?
— Мам, — удивилась девочка, — зачем ты меня спрашиваешь?
— Ах, ну, да, — опомнилась девушка, — вы же в сговоре.
— Ну, немножечко, — ответила девочка, — совсем чуть-чуть. Кольцо он сам покупал.
Карел, все еще стоя на коленях, ухитрился пожать плечами.
— Мы ждем ответ.
— Да. Я скажу тебе «да», — ответила Люция.
Мужчина поднялся с колен и широко улыбнулся.
— Тогда бросай костыли и иди ко мне.
— Нет, ты что, — воскликнула девушка, — у меня ноги болят.
— Сделай шаг в свое будущее. Ну, же. Джек долго ждать не будет, печенька манит его с каждой минутой все сильнее. Смотри, как бы он кольцо не слопал.
— Мам, давай, — девочка приготовилась взять костыли.
Люция глубоко вздохнула и отпустила костыли. Сделала шаг, затем другой, третий, четвертый, ступая осторожно на стопу, которую она едва чувствовала. И Карел поймал ее в свои объятия, снял кольцо с печенья и надел ей на безымянный палец.
— Я люблю тебя.
— И я тебя, — ответила она и прижалась к нему, позабыв о том, что стоит на своих ногах без помощи костылей.
Девочка подлетела к ним, и Карел с нежностью приобнял их двоих. Сердце его наполнялось любовью, мир вокруг него менялся, впуская в себя все больше солнечного света, добра и теплоты. Время ложилось заново на истерзанную плоть души, и на его пути возникла долгожданная остановка — семья.
ЭПИЛОГ.2#Praga_book (Прага)
На этой мысли я заканчиваю свое произведение, чтобы предоставить им самим строить свое новое будущее, совершать ошибки и искать решения новых задач. Семья — это огромный мир, о котором нужно учиться заботиться и который нужно не только любить, но и принимать. Каждый сам делает свой выбор. Пусть он будет вашим. Бесконечно люблю и ценю каждого, кто был со мной на протяжении всей истории. Следующая книга уже в процессе написания «Мемуары Павлины». Надеюсь, что вы останетесь со мной, как и прежде.
Подписывайтесь на страничку вконтакте (ссылка в описании канала)
Ваша Таня Астрит.
Читать все главы сначала по ссылке.