Весь следующий день после тяжёлых процедур, как только он оставался один, мальчик тихонечко повторял новые слова, готовясь к вечерней встрече, и пытался шевелить пальцами правой руки. К вечеру ему удалось согнуть руку, но она была такой слабой, что он не мог удержать в ней даже маленький карандаш. Однако оперев локоть в подушку, мальчик мог слабо помахать ею, и был бесконечно горд своими успехами.
Он с трудом дождался ужина и проглотил его в один миг, а потом с нетерпением стал ждать отбоя, держа наготове мятный пряник.
Едва сестра удалилась, и морозный воздух стал проникать в палату, снегирь впорхнул внутрь и сел на своё место.
- Приветствую вас, - сказал он, расшаркиваясь с видом знатного вельможи. – Как ваши дела?
- Хорошо, - без запинки ответил мальчик и даже засмеялся от того, с какой лёгкостью ему далось это слово. – В-всё хорошо!
- Превосходно, - ответил снегирь, косясь на угощение.
- У-г-го-шайт-тесь, - сказал мальчик, пододвигая лакомство гостю. – Э-т-т-то п-п-ряник... Мя-мя-т-т-тный...
- Благодарю вас, - прощебетал снегирь, и принялся за еду. – Какой великолепный вкус! И как он освежает! Признаюсь честно, мятые пряники - это моя слабость. Буквально сегодня у меня была возможность угоститься кусочком пряника в парке, но какая-то нахальная галка украла его у меня! Конечно, я мог бы ей показать, что к чему, но решил не тратить попусту силы... От этих галок вечно одни неприятности.
Когда настало время прощаться, мальчик, немного волнуясь, произнёс:
- Р-рад был в-вас снов-ва вид-дет-ть. Спокойной ночи.
Затем, он согнул свою правую руку и несколько раз махнул ей.
- Спокойной ночи, - ответил снегирь. – Скоро увидимся! - и улетел.
Целую неделю снегирь навешал мальчика вечерами, и вскоре они могли запросто болтать, обсуждая птичьи новости. Благодаря настойчивости мальчика и его мужеству во время неприятных процедур его рука быстро крепла, и он уже мог держать в ней кусок хлеба. С каждым днём пальцы на ней становились всё послушнее и послушнее. Родители мальчика были счастливы, хотя одна вещь всё же омрачала горизонт – мальчик по-прежнему не мог ходить. Его правая нога отказывалась повиноваться ему, а левая настолько ослабла без дела, что от неё тоже было мало толку.
- Ничего, - успокаивал его профессор, - всё придёт в норму. Ты должен хорошенько тренироваться и помнить моё обещание.
- Какое? – спросил мальчик.
- Я отпущу тебя домой на Новый год, если ты сможешь пройти до окна, держась за кровати, - ответил профессор.
- Ч-честно?
- Клянусь, - усмехнулся профессор поднимая руку.
Эти слова ещё пуще подстегнули мальчика.
«Я смогу пройти до окна, - говорил он себе целыми днями напролёт. – Я смогу. Я пройду до окна и встречу Новый год дома. Я справлюсь. У меня всё получится...»
Однако он никому не сказал о своём намерении, даже своим родителям. Мальчик видел, что при всей их любви, они не верили, что он за оставшиеся до праздника десять дней сможет встать на ноги. Они очень боялись, что у него закружится голова и он упадёт, и от этого ему будет ещё хуже. Он поделился своим планом только со своим новым другом, и тот не обманул его надежд.
- Тут нет ничего особенного, - сказал снегирь, лакомясь кусочком творожной запеканки. – Всего-то десять шагов. Пустяк! Только и нужно, что каждый день делать на один шаг больше, и всё будет в порядке. Вы справитесь. Я уверен. Ах, как же я люблю творожную запеканку! У Вас, случайно, не осталось ещё одного кусочка?..
- Но если у меня закружится голова? - спросил мальчик, протягивая снегирю ещё один кусочек запеканки, которую он припрятал с ужина. – Что тогда?
- Вам просто нужно регулярно тренироваться, - ответила птичка. – Знаете, когда я был маленький и выглядывал из гнезда, у меня тоже кружилась голова. Все мои братья и сёстры давно летали, а я всё сидел в гнезде и звал маму. Но однажды я отважился и выбрался на сук, который был неподалёку, и странное дело, моя голова стала кружиться гораздо меньше, так что тем же вечером я совершил свой первый полёт на соседнюю ветку. Да, тут всё дело в тренировке.
Попрощавшись с другом и дождавшись, когда в больнице всё окончательно стихнет, мальчик сел на кровати и свесил с неё ноги. От этого простого усилия его голова действительно закружилась, и он вцепился обеими руками в одеяло.
- Я смогу, - шептал он, стиснув зубы. – У меня получится. Я дойду до окна. Дойду. Дойду. Я должен!
Спустя несколько минут головокружение прекратилось, и он лёг обратно, но лишь затем, чтобы снова сесть, и на этот раз голова кружилась уже меньше. Мальчик проделал эту операцию много раз, пока не свалился от усталости и не уснул, приняв решение завтра, во что бы то ни стало, встать на ноги.
Через три дня мальчик мог не только стоять, но и, опираясь на кровать, медленно обходить её вокруг, с трудом переставляя дрожащие ноги. Порой ему было очень трудно, и несколько раз он даже плакал и хотел всё бросить и лечь, но затем он представлял себе Новогоднюю ёлку в своём доме, счастливые лица родителей, подарки и продолжал ходить.
На пятый день он показал свои достижения снегирю и, легонько держась за спинку кроватей одной рукой, смог сделать целых 4 шага.
- У меня совсем не кружится голова, - говорил он. – Только ноги точно ватные, но это не беда. Мне осталось всего шесть шагов! Я смогу...
- Разумеется, - радостно щебетал снегирь с полным клювом сдобной булки. – У просто уверен, что у вас всё получится! Нужно только не сдаваться.
Однако на восьмой день, когда до Нового года оставалось совсем ничего, мальчик смог делать только 6 шагов и ни одним шагом больше. Как только он поднимал ногу для седьмого, его охватывал такой страх, что он вынужден был присаживаться на ближайшую кровать и утирал пот.
- Ничего не выйдет, - горестно сказал он снегирю, который наблюдал за его потугами. – Я не успею дойти до окна. Это слишком далеко для меня. Слишком далеко...
- Не печальтесь, - успокаивал его снегирь. – У вас ещё есть время. Всё ещё может получиться. Быть может, врачу будет достаточно и шести шагов.
- Нет, - замотал головой мальчик, возвращаясь в кровать. – Ему нужно, чтобы я дошёл до окна и точка...
Друзья так разболтались, что не услышали шаги медсестры в коридоре, и когда она вошла в палату, снегирю ничего не оставалось, как только быстро юркнуть под тумбочку и затаиться. Девушка плотно закрыла окно, пожелала мальчику спокойной ночи и ушла, оставив товарищей в неприятной ситуации.
- Какой ужас, - зачирикал снегирь, выбравшись из своего укрытия. – Мне нужно срочно лететь домой, кормить детишек, а я не могу выбраться. Что же нам делать? Может быть, вы попросите медсестру ещё раз открыть ненадолго окно и я улечу?
- Не выйдет, - ответил мальчик. – В больнице строгий порядок. Если она опять откроет окно на ночь, её будут ругать. Нет, она не согласится.
- Но как же быть? - волновался снегирь. – Мне обязательно нужно попасть домой и отнести детишкам крошки лакомства, что вы мне сегодня преподнесли. Они ждут меня!
Мальчик ничего не ответил, но решительно откинул одеяло и сел на кровати.
- Я сам открою окно! – сказал он. – Я смогу.
- Вы? - изумился снегирь. – Но вы же сами сказали, что это слишком далеко!
- Ну и что? - упрямо повторил мальчик. – Я сам открою. Я справлюсь.
- О, я буду вам невероятно благодарен, - воскликнул снегирь. – Я расскажу про этот подвиг всем птицам во дворе. Даже голубям, хотя они и глупы, как куры... Вы такой храбрый!
Мальчик встал и двинулся к окну. Первые шесть шагов дались ему сравнительно легко, но седьмой снова заставил его сердце отчаянно колотиться. Он почувствовал, как его ноги задрожали, и он почти сдался, когда вспомнил о малышах, поджидающих его друга в гнезде.
«Я должен помочь своему товарищу, - сказал себе мальчик. – Должен. Он мой друг. Он верит в меня. Я обещал...»
Превозмогая страх, он сделал ещё один шаг, и ничего ужасного не случилось. Ему даже показалось, что он дался ему проще, чем первый. Обрадованный, он сделал ещё один шаг, ещё, ещё один и коснулся руками подоконника.
- Чудесно, просто чудесно, - суетился вокруг него снегирь. – Это просто подвиг. Настоящий подвиг!
Мальчик глянул вниз и впервые увидел больничный двор, машины скорой помощи и часть жилого дома. Во многих окнах уже светились гирлянды, и от их вида у мальчика потекли слёзы.
- Я должен попасть домой! – прошептал он. – Должен! И я попаду!
- Конечно, конечно, - согласился снегирь, севший ему на плечо. – Но сначала, пожалуйста, сделайте так, что бы и я смог попасть домой...
Мальчик посмотрел вверх, на фрамугу, а затем поискал палку с крючком, которой её открывали и закрывали. Палка стояла в углу, а это означало ещё пять шагов туда и пять обратно.
- Я смогу, - сказал мальчик и двинулся в угол. – Я смогу. Да.
Вооружившись палкой и вернувшись обратно, он поднял её и зацепил крючок за металлическую петлю фрамуги.
- Приготовься, - сказал он снегирю. – Как только я дёрну – лети!
- Я готов, - ответил снегирь.
Мальчик крепко обхватил палку и потянул её вниз. Фрамуга с грохотом открылась, и снегирь выпорхнул наружу.
- До свидания! – сказал мальчик, спешно ставя палку в угол.
- До свидания, - отозвался снегирь. – Ещё увидимся!
Когда сестра прибежала на грохот, то увидела, что мальчик сидит в своей кровати и трёт глаза, будто он только что проснулся.
- Что случилось? - спросила девушка.
- Я не знаю, - ответил мальчик зевая. – Я уснул, а она вдруг загрохотала и открылась... Наверное, это ветер...
- Ветер, - с сомнением покачала головой медсестра. – Очень странный ветер...
Она снова закрыла окно, подергала для надёжности ручку и вышла, бросив на мальчика подозрительный взгляд. Мальчик улыбнулся, лёг на спину и заснул.
- Ну-с, молодой человек, - приветствовал его профессор на утреннем обходе. – Как ваши дела? Как самочувствие? Как настроение?
- Отличное, - почти крикнул мальчик.
- Славно, славно, - улыбнулся доктор, осматривая его руки и ноги. – Я вижу большие успехи. Я бы даже сказал, просто поразительные успехи. Похоже, эти новые процедуры творят чудеса... А ну-ка, сожми мою руку. Ого! Так, так, так...
Профессор задумчиво посмотрел на мальчика.
- А знаешь, - сказал он внезапно, - пожалуй, пора отправлять тебя домой. Да. Встретишь Новый год дома. Сестра, отметьте его на выписку.
Глядя на втянувшееся лицо мальчика профессор нахмурился:
- Ты что-то не рад, как я погляжу. Что-то не так?..
- Я рад, - смущённо пробормотал сбитый с толку мальчик, - просто вы же говорили, что я должен пройти до окна, чтобы попасть домой...
- Вот и потренируешься дома, - ответил профессор, - а к нам будешь приезжать на процедуры. Думаю, через месяц ты уже сможешь ходить...
- Но я уже могу!
Профессор улыбнулся и подмигнул медсестре.
- Каков герой, а?! На выписку его...
Он отвернулся и хотел уже выйти из палаты, когда мальчик откинул одеяло и вскочил на ноги.
- Но я и вправду могу ходить! – крикнул он. – Вот, смотрите!
Он сделал пару шагов, но врач тут же подхватил его под руки и усадил на кровать.
- Ни в коем случае так не делай, - сказал он. – Ты слишком долго лежал. У тебя может закружиться голова, и ты упадёшь. Тебе нужно учиться ходить понемногу. По шагу в день.
- Но я и так уже давно тренируюсь, - ответил мальчик и подробно рассказал профессору о том, как он учился ходить, умолчав только о говорящем снегире. Он по опыту знал, что взрослые не очень-то верят в подобные истории.
-Невероятно!- воскликнул профессор. - Просто невероятно! Да, теперь я просто обязан выписать тебя. И знаешь, хотя мы все очень к тебе привязались, я очень рад, что ты уезжаешь. Завтра утро, ты отправишься домой, а пока отдохни и пообещай, что больше не будешь ходить один. Это может быть опасно. Обещаешь?
Да, - радостно ответил мальчик. – И спасибо вам большое!
- Не-е-ет, - скромно отмахнулся профессор, - это всё твоя заслуга. Если бы не твоя решимость, никакие процедуры и лекарства не поставили бы тебя на ноги, уж поверь моему слову.
Весь день мальчик принимал поздравления, а его родители были просто на седьмом небе от счастья. Они даже ушли пораньше, чтобы успеть всё подготовить к завтрашнему празднику. Мальчик с нетерпением ждал вечера, чтобы обрадовать своего друга и договориться с ним о новой встрече у него на балконе. Он уже рисовал в своём воображении, какую чудесную кормушку он сделает ему вместе с папой и какие замечательные лакомства будет туда класть, но его планам не суждено было сбыться. Во второй половине дня пошёл густой снег, и все в больнице, кроме мальчика, обрадовались ему и говорили, что от этого снега у них праздничное настроение. Снег становился всё гуще и гуще, пока не превратился в настоящий буран, и стало понятно, что в такое ненастье ни одна птичка не сможет летать. Всё же мальчик надеялся и с трепетом ждал своего друга у открытого окна, пока медсестра не прогнала его, сказав, что если у него поднимется температура, то он останется в больнице ещё на неделю. Она закрыла окно и выключила свет, но мальчик всё равно не спал и всё глядел в заснеженные окна, и ждал и надеялся, но снегирь так и не прилетел...
- И что же было дальше? – спросил Серёжа.
- Дальше... - эхом отозвался папа. – Дальше мальчик уснул, а когда проснулся, то у него было столько забот, что он забыл обо всём на свете. Он сердечно попрощался со всеми врачами, подарил всем медсёстрам по небольшому новогоднему подарку и поехал с родителями домой, где его ждала большая ёлка и очаровательный чёрный котёнок Куся, о котором давно мечтал. Это был самый счастливый Новый год в их семье, и они даже водили хоровод вокруг ёлочки, а Куся играл с мишурой и что-то мурлыкал.
На следующий день, несмотря на усталость и массу новых впечатлений, мальчик подошёл к папе и сказал, что ему нужны дощечки, пила, гвозди и молоток.
- Но зачем? - удивился отец.
- Я хочу сделать кормушку, - ответил мальчик.
- Для кого?
- Для одного моего друга, - сказал мальчик.
- Ладно, - кивнул отец. – А ты уверен, что он прилетит?
- Уверен, - улыбнулся мальчик. – Я оставил ему на карнизе записку с нашим адресом и целой шоколадной вафлей. Он обязательно заметит её и прилетит. Обязательно...
- И он прилетел? – спросил Серёжа.
- Трудно сказать, - задумчиво ответил папа. – Я видел там много разных птиц, в том числе и снегирей... Я хотел сказать, тот мальчик, чьего имени я не помню, видел их... Птицы постоянно прилетали к нему на балкон, и не раз ему казалось, что один пухлый снегирь смотрит на него как-то уж очень хитро, но он не мог впустить его внутрь, потому что проказник Куся мог запросто схватить его за хвост. Он просто махал ему правой рукой, а потом шёл делать уроки, потому что ему нужно было нагонять своих товарищей в школе.
Конец