— Сбавь тон. Не будь таким самоуверенным. Разреши сказать мне то, что я считаю нужным. Если вы полагаете, что я собираюсь взять деньги из банка и позволить вам, двум молодым йеху, шляться туда-сюда по всей Солнечной системе в груде железного хлама, которая, возможно, рассыпется, как только вы преодолеете два «же», вам лучше придумать что-нибудь поинтереснее. Кроме того, в сентябре будущего года я отправлю вас учиться на Землю.
— Мы уже были на Земле, — ответил Кастор.
— И нам там не понравилось, — добавил Поллукс.
— Слишком грязно и слишком шумно.
— Повсюду кроты, — закончил Поллукс.
Мистер Стоун не желал их слушать.
— Вы были там всего две недели — срок вовсе недостаточный для того, чтобы хорошо узнать те места. Вы полюбите Землю, стоит вам привыкнуть к ней. Научитесь ездить верхом на лошади, играть в бейсбол, увидите океан...
— Огромная лужа грязной воды, — ответил Кастор.
— Лошадей надо часто кормить.
— Что касается бейсбола, — продолжал Кастор,— то это не очень-то практичная игра. Как можно высчитать траекторию при одном «же» и поймать мяч в свободном полете между крайними точками? Мы же не кудесники.
— Я играл в эту игру.
— Но ты вырос в гравитационном поле в одно «же»; у тебя искаженное понятие о физических величинах. В любом случае, почему мы должны учиться играть в бейсбол? Когда мы вернемся обратно, мы не сможем здесь играть. Ведь мячом можно запросто расколоть шлем.
Мистер Стоун покачал головой.
— Игры — это не самое главное. Можете играть в бейсбол, можете не играть — как вам угодно. Но вы должны получить хорошее образование.
— Тебе не нравится программа Технического колледжа в Луна-Сити? Почему? Ты же сам был членом комиссии по образованию.
— Нет, я был мэром.
— В соответствии с этой должностью ты все равно входил в комиссию. Хейзл говорила нам об этом.
Мистер Стоун бросил быстрый взгляд на мать, но та старалась не смотреть в его сторону.
— Сам по себе Технический колледж не плох, — ответил он, — но мы не рассчитывали, что его программа будет обширной. В конце концов, Луна все еще остается, так сказать, аванпостом...
— Но, уходя с должности мэра, — прервал его Поллукс, — ты говорил в своей прощальной речи, что Луна-Сити это Афины будущего и надежда новых поколений.
— Поэтическая вольность. Технический колледж — далеко не Гарвард. Разве вам не хочется увидеть шедевры мировой культуры? Разве не хочется изучить мировую литературу?
— Мы уже читали кое-что, — сказал Кастор.
— Но не горим желанием читать какую-нибудь «Мельницу на Флоссе», — добавил Поллукс.
— Мы предпочитаем то, что пишешь ты.
— То, что пишу я? Но это нельзя назвать литературой. Скорее уж, юмористические зарисовки.
— А нам нравится, — твердо ответил Кастор.
Отец глубоко вздохнул.
— Спасибо. Вы напомнили мне о том, что сегодня мне еще предстоит попотеть над целым эпизодом, поэтому я вынужден прервать эту дискуссию. Во-первых, деньги вам не получить без моих отпечатков пальцев... а я отныне намерен ходить только в перчатках. Во-вторых, вы оба слишком молоды, чтобы получить неограниченную лицензию.
— Для начала мы могли бы удовольствоваться малым, а потом, когда вернулись бы обратно, стали бы достаточно взрослыми, чтобы получить и неограниченную лицензию.
— Повторяю, вы еще слишком молоды!
— Но, папа, — сказал Кастор, — полчаса назад я предложил тебе эпизод, в котором одиннадцатилетний мальчик управляет кораблем, и ты со мной согласился.
— Я прибавлю ему возраст.
— В таком случае эта задумка никуда не годится.
— Не сбивай меня с толку. Это лишь вымысел... и к тому же весьма жалкий. Это эпизод, рассчитанный на дешевый эффект, выдуманный, чтобы получше сбыть свой товар. — Неожиданно он с подозрением посмотрел на сына. — Кас, ты внушил мне эту мысль только для того, чтобы получить аргумент в пользу вашей бредовой идеи, не так ли?
Кастор прикинулся простачком.
— Папа, как ты только мог подумать такое?
— Ну-ну. Я тоже кое в чем разбираюсь. И могу отличить фламинго от ястреба.
— Не только ты на это способен, — вставила бабушка Хейзл. — «Фламинго» предназначен для перевозки пассажиров, а «Ястреб» — небольшой аппарат спортивного типа. Подумайте об этом, мальчики. Вполне возможно, «Ястреб» подойдет вам лучше, чем «Дуглас». Мне нравятся в нем парциальная система управления и...
— Хейзл! — резко прервал ее сын. — Перестань подстрекать ребят. И хватит пускать пыль в глаза. Ты не единственный инженер в семье.
— Но я единственный хороший инженер, — самодовольно ответила она.
— Ого, вот как?! Но на мою работу никто никогда не жаловался.
— Почему же ты бросил ее?
— Ты знаешь, в чем была причина. Меня не устраивала моя работа. Кого может заинтересовать ремонтная станция или завод по штамповке?
— Значит, ты не настоящий инженер. Ты просто человек, который худо-бедно разбирается в технике.
— А ты сама? Тоже ведь не осталась верной своему делу?
— Да, — согласилась она, — но у меня были совершенно иные обстоятельства. Теперь я понимаю, что у Комиссии по атомной энергии было пристрастное и необъективное отношение к женщинам, хотя декларация и провозглашала наши права.