Теперь уже ковры не выбивают, да и меньше стало этих пылесборников в квартирах. Их давно заменили пружинистым ламинатом, паркетной доской или прочими керамическими плитками, но кое-где в глубине московских закоулков еще теплились остатки персидского ига, до конца не изгнанного на подмосковные дачи и не изъеденного голодной молью. Возвращаясь из продуктового, я встретил соседей по подъезду, проживающих на первом этаже нашей хрущёвки. Впереди, с заломленным на плече ковром, плелся сосед Сашка – главный горлопан двора, каждый день замолкающий к двум часам ночи, доведя себя до бессознательного состояния горячительными напитками. Сзади его бодро подгоняла тёща - женщина пожилая, но бойкая – ещё советской закалки. Она помахивала хлопушкой для выбивания ковров, предвкушая пыточные процедуры с персидским чудовищем.
- Тёщенька, дорогая моя, ну займи до получки. Знаешь ведь, отдам, - стонал по ходу движения Сашка, согнувшись под тяжестью ковра.
- Иди, иди, зятёк. Отдаст он. Светка за тебя отдаст - знаю я. На работу сначала устройся - будет с чего отдавать. Отдавальщик, тоже мне, - бурчала тёща.
Сашка, стеная, перебросил ковер через спортивные брусья на игровой площадке и натянул его.
- Иди за следующим, - распорядилась тёща и принялась заботливо выбивать ковер. Сашка, несолоно хлебавши, отправился к дому.
По всему было заметно, что женщина получает от выбивания пыли несовместимое с разумной мыслью нормального человека удовольствие. Даже кожа на её лице разгладилась, а улыбка, засветившаяся сквозь пыльное облако, сделала её лет на двадцать моложе. Спина выпрямилась так, что грудь просто выпрыгнула вперед и начала колыхаться в такт движениям ковра. Хлопушка равномерно двигалась от середины к краям, не пропуская ни кусочка ворсистой поверхности.
Минут через десять из подъезда показался Сашка со вторым ковром наперевес. Морда его еще сильнее раскраснелась, а желваки бегали наперегонки.
- Алла Дмитриевна, ведь я к вам по-хорошему обращаюсь – со всей вежливостью и прочее. Дадите денег? – заводился Сашка, сворачивая выбитый ковер. – Чего улыбаетесь? А?
- Сашка, а ты знаешь, что Бог троицу любит? Тащи-ка мне третий ковер, а я пока подумаю за вторым, - ответила теща, помогая ему закидывать на плечо выбитый первый.
И второй раз поплелся Сашка к дому несолоно хлебавши, в надежде, что теща смилостивиться над ним и одолжит пару сотен. Женщина продолжала избивать ковер и казалось, что даже начала насвистывать какую-то знакомую мне с детства мелодию под треск артритных суставов. Вот она – настоящая русская женщина! Гордая, несломленная бытом и мужскими обещаниями!
Показался Сашка с ковром. Создавалось впечатление, что персидское иго полностью подчинило его себе, полностью деморализовав и разложив отдельно на трясущиеся ноги, сгорбленное туловище, кривые руки и голову, съехавшую набок. Быть сейчас человеком Сашке было тяжелей всего. И закинул ковер на брусья в третий раз на этот стойкий спортивный снаряд, на который Сашка хотел бы походить в данную минуту, и спросил он тёщу:
- Дашь мне денег? Хорошо? Или будет плохо!
- А ты коврик то, зятёк, домой отнеси и приходи за третьим – тогда и скажу, - отвечала женщина.
- Не понесу, пока ответ не дашь, - не унимался Сашка, но второй выбитый ковер всё-таки закинул на плечо. – Ну?
- Я тут подумала, зятёк, не с чего мне тебе занимать – всё на вас тунеядцев потратила, - ответила тёща, но на всякий случай заняла боевую стойку, отведя руку с хлопушкой.
- Ах ты, гадина! - заревел Сашка и скинул с себя персидское иго, и распрямил было полубогатырские плечи, но тут же получил мощный удар хлопушкой по спине, отчего снова ссутулился и бросился наутек. Тёща в тигрином прыжке догнала зятя и успела провести еще два результативных удара: по спине и по заднице, пока тот не оторвался на несколько корпусов, пользуясь возрастным преимуществом.
- Светка!!! – жалобно орал Сашка под окнами, бегая от тёщи. – Убери от меня свою сумасшедшую мать!!!
В окне показалась лохматая, но обеспокоенная Светка:
- Мам, отстань от Сашки, пожалуйста. Позоришь нас на весь двор, - вступилась за мужа, любящая жена, запахивая на полной груди цветастый халат.
- Я тебе отстану сейчас по заднице, - завелась мать, остановившись и переводя дух.
- А меня то за что, мам? – спросила Светка.
- А за то, что дурь из тебя забыла выбить, когда надо было, - потрясая хлопушкой ответила женщина.
На улицу выбежал Сашкин выводок, состоящий из трех маленьких детей, который тут же закружил возле отца, пытаясь защитить того от всех опасностей мира, а теща, с легкостью забросив ковер на плечо, направилась к подъезду.