— Денис, подскажи, что, по твоему мнению, можно считать искренностью? Совпадает ли это понятие с таким понятием как «честность»?
— Если говорить примитивно на уровне психологии и физиологии, искренность — это когда человек снаружи транслирует то же самое, что происходит у него внутри. Но здесь скрыта такая интересная штука: дело в том, что искренность может одновременно быть и враньём. Например, актёры, которые работают по школе Станиславского, сначала придумывают себе предполагаемые обстоятельства, выстраивают для себя внутреннюю правду, и потом совершенно искренне, от души «врут» на сцене. Иными словами, с ними не происходило тех событий, о которых они повествуют от лица своего персонажа, но внутренне поверив в это, опытные мастера актёрского жанра абсолютно искренне — и внутренне, и снаружи — отыгрывают ту реальность, которую от них требуется показать здесь и сейчас согласно сценарию.
Поэтому для меня как для психолога, да и как для человека, которому тоже не чуждо актёрское мастерство, подобная искренность — не очень дорогая штука: её можно быстро и легко создать. Поэтому из всех видов искренностей для меня особенно важна искренность поступка.
Например, человек может внутри себя создать любую реальность и искренне, эмоционально говорить, что он раскаивается в чём-то. Предположим, это ситуация, когда муж побил в очередной раз жену, потом искренне падал перед ней на колени, молил о прощении, от всей души говорил, что он дурак, что он её любит. И притом не просто говорит-изображает, а вот можно быть абсолютно уверенным, что он здесь и сейчас переживает эти чувства внутри себя абсолютно искренне. И это правда. Правда переживаний в текущий момент. Но на месте жены мне бы на эту правду было бы совершенно пофигу, потому что меня не интересует искренность эмоциональная, которую можно создать, если это нужно. Меня интересует исключительно поведение человека. Если с ним что-то один раз эдакое помутнение случилось и он ударил жену, а потом поработал над собой и действительно больше ни разу в жизни не занёс руку, то этому поведению можно и стоит верить. А если сначала искренне говорит «Прости!», а потом снова в пылу спора доходит до рукоприкладство, а потом снова «Прости!» — и так по кругу, то грош цена и этим искренним эмоциям, и этим словам. Синяки и ушибы (телесные и душевные) этими слезами не залечишь.
Или возьмём другой пример: человек взял взаймы деньги, пообещал отдать к определённому числу и сдержал слово. Это поведение является искренним, на такое я обращаю внимание и оно единственно важно для меня. Если же данное обещание человек нарушит хотя бы один раз (а уж тем более – повторно, если вдруг я ему дам возможность исправиться), то потом он может искренне клясться, бить себя в грудь, лить слёзы — я ему на это отвечу, что верю в то, что он сам сейчас искренне верит в свои слова и намерения, но мне это всё равно.
Таким образом, абсолютно любая эмоция очень мало стоит по сравнению с действием: только реальный поступок имеет вес и может считаться искренностью, которую следует ценить в человеке. Поступок подделать и «изобразить» сложно. А слово и эмоцию – проще простого.
— Зачастую люди искренне клянутся не только при даче каких-либо обещаний, но и, например, в момент признания в определённых чувствах. А как мы прощупаем реальность этой искренности, если иной раз не можем сами для себя дать определение тому или иному чувству. И сегодня я бы хотела спросить у тебя, что по твоему мнению является любовью?
— Каждый человек обычно любовью называет все свои самые лучшие представления о человеческих отношениях. Т.е. если спросить про единый термин – «А что такое любовь?» — то его не существует. И если само понятие «любовь» представить в образе эдакой корзинки, в которую люди складывают свои самые лучшие представления о человеческих взаимоотношениях, то каждый человек кладёт туда что-то своё, что именно для него является наилучшим в силу его личного жизненного опыта.
Например, если когда-то в детстве человеку не хватило внимания и поддержки от родителей, то он скажет, что любовь — это когда понимают и поддерживают. Если другого ребёнка в детстве наоборот затискали, замучили удушливой заботой, то он скажет, что любовь — это когда человека оставят в покое и не пристают к нему почём зря. Если кому-то, предположим, не хватало в жизни нежных слов, ласкового взгляда, то он скажет, что любовь — это нежные слова, ласковые взгляды, когда на тебя смотрят по-доброму. Если же его, напротив, «перекормили» этим и ему не хватает некоторой жёсткости — то для него любовью будет момент, когда ему в глаза говорят честно и открыто то, что думают, даже если это будет неприятной вещью. Просто когда-то ему именно этого не хватило, и он тянется к получению упущенных эмоций, ему кажутся ценными именно они.
Поэтому одинакового для всех определения любви не существует. Но если остановиться на моём личном мнении, то, во-первых, я не отношу к любви никакие эмоции, потому что эмоции — это мои личные внутренние переживания, а для человека, которого я люблю, важны не эмоции, а мои действия. И поэтому любовью я называю заботливые действия в адрес другого человека. А заботливыми эти действия оказываются тогда, когда человеку от них хорошо. Если же мне кажется, что по своим каким-то меркам я люблю человека, а ему от меня становится всё хуже и хуже, то, по моему собственному убеждению, я его не люблю, что бы при этом я ни испытывал внутри себя.
Например, подходит ко мне алкоголик и просит деньги на бутылку. Я понимаю, что в данный момент ему будет хорошо, если я дам денег на выпивку. Если же я не выполню его просьбу, то буду для него последней сволочью, потому что я сделаю ему плохо. По его собственным ощущениям – плохо. С точки зрения далеко идущих перспектив я могу сам себе объяснить, что я, не дав ему сейчас денег, спасу его в будущем, но если говорить о наших отношениях здесь и сейчас, то я действительно, не давая человеку то, что он хочет, не люблю его. Просто в этой ситуации нужно спокойно принять для себя, что в данный момент я не хочу любить человека так, как ему самому хотелось бы. И не нужно доказывать, что этот поступок идёт из чувства любви и только ради его собственного блага. Нужно честно сказать: «Окей, пусть я сейчас буду злым и плохим для тебя, я согласен на это, но я не хочу давать тебе то, что ты просишь, потому что твоя просьба не согласуется с моей картиной мира, иди за этим к другим, от меня же не получишь».
Таким образом, любовь не является чистым добром, да и вообще не бывает, по моему мнению, в жизни как абсолютного добра, так и абсолютного зла. Есть действия, которые совершает человек, и последствия, к которым они приводят. И траектория этих последствий может быть настолько удивительна, что зачастую мы и сами не сможем предсказать, к чему ведут наши действия, хотя на первый взгляд всё может казаться очевидным. Но порой последствия объединяются в такие совершенно немыслимые цепочки, что потом только диву даёшься, к чему это всё может привести в итоге.