На этом полотне мы видим конный обоз, который медленно движется по бескрайнему заснеженному полю. Зимой темнеет рано, поэтому можно заметить начинающиеся сумерки. Лошади устали. Последние из них отстают от обоза и неохотно бредут еле перебирая копытами.
На переднем плане в санях едет молодой человек, который, судя по всему, сильно замёрз. Он кутается в своё совсем не тёплое пальто и пытается согреться, засунув руки в рукава.
Этот юноша — семинарист, который едет домой на каникулы. Наконец-то он отдохнёт от учёбы, муштры, шума, голода и прочих прелестей семинаристского быта. Жизнь семинаристов того периода не была роскошной, порой приходилось жить в тесных комнатах по 6-10 человек, недоедать, терпеть нужду и дедовщину.
О том как жилось семинаристах, можно понять по сохранившимся воспоминаниям. Так пишет Иван Никитин в Своей повести "Дневник семинариста":
Слава тебе, Господи! Вот и каникулы! Вот, наконец, я и дома… Да! Нужно, подобно мне, позубрить круглый год уроки, ежедневно, — да еще два раза в день, — за исключением, разумеется, праздников, — промерить от квартиры до семинарии версты четыре или более; потом в душной комнате, в кружке шести человек товарищей, подчас в дыму тютюна, погнуться до полночи над запачканною тетрадкой или истрепанною книгой, потвердить греческий и латинский языки, геометрию, герменевтику, философию и прочее и прочее и после броситься с досадою на жесткую постель и заснуть с тощим желудком, оттого что какие-нибудь там жиденькие, сваренные с свиным салом щи пролиты на пол пьяною хозяйкою дома, — нужно, говорю я, все это пережить и перечувствовать, чтобы оценить всю прелесть теплого, гостеприимного, родного уголка…
Семинарист Пряшникова, несмотря на лютых холод, также рад возвращению домой. Он везёт с собой книги, по который, возможно, будет заниматься.
Трудно сказать, захочет ли юноша возвращаться обратно. Он возмужал за годы учёбы, характер его изменился. В семинариях тихие домашние мальчики быстро менялись до неузнаваемости. В то время обстановка в духовных школах, как ни странно, провоцировала на дурные и аморальные поступки, развивала пристрастие к карточных играм, курению и алкоголизму.
Из воспоминаний митрополита Евлогия:
В духовное училище дети поступали - крошки, девятилетние мальчики. Их привозили из теплого семейного гнезда - в казарму. Какую бурю они, бедные, переживали! Их распределяли по койкам (в одном дортуаре человек по сорок)… Приезжали они нежные, сентиментальные, доверчивые - и переживали, каждый по-своему, настоящую драму… Не забыть мне одного мальчика - Колю Михайловского, умного, нежного, ласкового. Через две недели по поступлении он ночью пропал (бежал домой)… Объяснил мальчик свой побег просто: «Там нехорошо, обратно не хочу…»
Трудно сказать, насколько изменился герой картины Пряшникова. Будем надеяться, что его жизнь сложилась хорошо.