Начиная с этого вечера, девочка и огневой виделись всё чаще, и порой она подолгу сидела у печи, глядя в щелку на пылающий огонь, забавляясь проделками красного человечка, беспечно пляшущего меж языков пламени.
Тем временем дела у её родителей становились всё хуже. Папа так и не мог найти новую работу, а её мама простудилась и заболела, и девочке теперь приходилось ухаживать и за ней тоже. Но она не жаловалась. Она готовила и кормила, убирала и гладила, и к приходу отца в доме всегда было тепло и чисто.
«Ты моя умница, - говорил он, гладя дочь по голове. – Ты очень мне помогаешь. Сегодня я не нашёл работы, но завтра я снова встану чуть свет и пойду по городу и, я уверен, что-нибудь найду. Всё наладится. Вот увидишь... Всё обязательно наладится...»
Девочка верила папе и старалась, как могла, а когда у неё была свободная минутка, она подходила к печке, садилась на маленькую скамеечку и смотрела на огонь. Иногда они даже вполголоса болтали с Огневым, и он рассказывал ей странные истории о тех далёких временах, когда его предки ещё жили в лесу.
Однако как ни старался её отец, никакой работы он найти не мог, и в один из дней их скромные сбережения подошли к концу. Вернувшись поздно вечером, когда все уже спали, он положил у печи купленные на последние деньги осиновые поленья и грустно покачал головой.
«Вот и всё, – сказал он. – Завтра утром мы в последний раз затопим нашу печь, потому что если к вечеру я не найду денег, я не смогу купить дров, и скоро всё в нашем доме покроется сосульками...»
Папа ещё долго сидел у печи, вполголоса шепча что-то, а затем лёг и уснул, намереваясь встать завтра ещё раньше обычного и во чтобы то ни стало найти заработок.
После того, как в доме всё стихло, девочка, которая вовсе не спала, а только притворялась спящей, тихонько соскользнула с кровати и на цыпочках подошла к печке. Приоткрыв дверцу, она увидела у углу спящего огневого и вздохнула.
- Что такое, - спросил её Огневой. – Почему ты вздыхаешь? Что то случилось?
- У нас совсем кончились деньги, - сказала девочка, - и завтра вечером нам нечем будет топить печь. Прости, Огневой, мы, наверное, видимся в последний раз...
И девочка горько заплакала.
- Неужели ничего нельзя сделать? – удивился Огневой.
- Можно, - сказала девочка сквозь слёзы, - но для этого папе нужно найти работу до завтрашнего вечера. Он уже много раз обошёл весь город, но нигде нет мест. Никто не может нам помочь, никто!
Тут девочка разрыдалась ещё пуще, но Огневой поспешил успокоить её.
- Послушай, – сказал он, - ты всегда так хорошо относилась ко мне, вовремя чистила печь и колола тончащие лучинки, что я помогу тебе.
- Но как? – удивилась девочка. – Как ты можешь мне помочь?
- Просто подкинь в печь пару осиновых поленьев и ни о чём не волнуйся. Но только не забудь рано утром перед тем, как твой отец уйдёт, подойти к печке и выслушать то, что я тебе скажу.
Девочка не знала, как Огневой может помочь ей, но всё же решила, что ей стоит довериться её другу. Она выбрала два самых толстых осиновых полена и положила их в топку.
- А теперь, - сказал Огневой, приплясывая на поленьях, - иди и отдохни, да только не проспи!
Девочка легла в кровать и уснула, а Огневой стал разжигать дрова в печи все сильней и сильней, пока они не запылали так ярко и жарко, что печь загудела. Тогда он оттолкнулся изо всех сил от поленьев и вылетел через дымоход прямо на улицу и понесся над городом точно комета. Он залетал в каждую трубу, из которой шёл дым и, извинившись за столь позднее вторжение, расспрашивал местного огневого о том, не слышал ли он разговоров своих хозяев о том, что им нужен надёжный и честный работник. Всю ночь Огневой кружил над домами и наконец, совершенно запыхавшийся, вернулся домой. Отец встал и собирался уходить, но девочка, очень уставшая за предыдущий день, всё ещё спала, и Огневой не знал, как её разбудить. Наконец, когда отец уже взялся за ботинки, он подхватил горсть искр и бросил их сквозь щель прямо на стоявший рядом веник. Сухая солома задымилась и вспыхнула. Отец бросился скорее тушить огонь и впотьмах опрокинул стул. Девочка сразу же проснулась и, увидев, что едва не проспала, бросилась к печи.
- Прости, дорогая, - ласково сказал отец. – Я разбудил тебя. Ложись обратно и поспи ещё немного, ещё очень рано. А я пойду... Я уверен, что сегодня мне улыбнётся удача. Сегодня ночью я видел за окном красную комету, и мне кажется, что это хороший знак.
- Подожди минутку, - сказала девочка. – Давай я подогрею твои ботинки у печки, а то ты сразу замерзнешь. Посиди немного, я мигом.
Отец уселся за стол, а девочка приоткрыла заслонку и заглянула внутрь печи.
- Огневой, - прошептала она. – Ты здесь? Это я!
- Конечно я здесь, - ответил Огневой сиплым шёпотом.
Он очень замёрз и грелся в самом дальнем и самом тёплом углу печи.
- Мой отец собирается уходить, что мне делать? – спросила девочка
– Скажи своему отцу, чтобы он шёл прямиком на Морскую улицу, к дому старого антиквара. Вчера вечером он сам передвигал мебель в своём магазине, и теперь у него жутко разболелась спина. Его жена очень сильно ругала его, когда ставила ему на ночь горчичники и сказала, что ему немедленно нужно найти себе честного и трудолюбивого работника, который будет ему во всём помогать. И не забудь передать, чтобы отец сказал ему, что ему очень нравится новая вывеска на его магазине. Антиквар сам нарисовал её и очень ей гордится.
- Большое тебе спасибо, Огневой, - поблагодарила его девочка.
- Не стоит благодарности, - смутился Огневой и немного покраснел. – А теперь беги скорее, да не забудь – Морская улица, лавка старого антиквара.
Девочка схватила ботинки и побежала к отцу.
- Пап, пап, - сказала она, провожая его до двери. – Я тоже уверена, что у тебя всё сегодня получится. Я видела хороший сон.
- Какой же, моя хорошая? - улыбнулся отец.
- Мне приснилось, что ты найдёшь работу в лавке старого антиквара, что на Морской улице.
- Боюсь, что нет, - усмехнулся отец. – Я уже заходил к нему месяц назад, но он сказал, что пока справляется сам. Жаль, эта работа меня бы устроила и Морская улица в двух шагах отсюда. Я мог бы каждый день приходить домой обедать.
- Пап, пап, - настаивала девочка. – Сходи туда ещё раз, пожалуйста. В моём сне у него жутко разболелась спина, и он очень жалеет, что не взял себе помощника.
- Что ж, – ответил папа, растроганный горячностью дочери. – Я зайду к нему. Мне всё равно по пути.
- И не забудь сказать ему, - продолжала наставлять отца девочка, - что тебе очень понравилась вывеска над его лавкой. Он сам нарисовал её три дня назад. Обещаешь?
- Обещаю, обещаю, золотко моё, - засмеялся отец. – Я всё сделаю, как ты сказала. А теперь, марш в кровать, а то простудишься.
Девочка чмокнула папу в щёку и побежала в кровать, а отец, кутаясь в воротник, вышел на морозный воздух.
«А почему бы мне действительно не заглянуть к старику, - подумал он. – Моя дочь говорила так убеждённо... Пойду и проверю. К тому же, я ей обещал...»
Он свернул на соседний переулок, поднялся в горку, повернул направо, затем налево и оказался на Морской улице, прямо у дома антиквара. К его удивлению, в окнах уже горел свет, и он вежливо постучал. Ему открыла жена антиквара, которая послала за доктором и думала, что он уже явился.
- Проходите, господин доктор, - сказала она. – Мой муж всю не сомкнул глаз от боли и теперь очень волнуется, что не сможет открыть свой магазин утром. Помогите ему, пожалуйста.
С этими словами, она провела его в комнату, где стонал несчастный антиквар.
- Доктор, спасите, - жалобно сказал он. – Я не могу подняться, а очень скоро ко мне должны прийти важные покупатели, и я должен вынести и показать им множество картин. Сделайте что-нибудь.
«Вот так да! Права была моя дочь... », - подумал про себя отец, но вслух сказал следующее.
- Хоть я и не тот человек, кого вы ждали, но, уверен, я смогу оказаться вам полезен.
- Кто же вы? – удивился антиквар.
- Я живу неподалёку, – ответил отец, – и вот, проходя сегодня мимо вашей лавки, я увидел чудесную новую вывеску и решил заглянуть к вам ещё раз и узнать, не нужен ли здесь честный и трудолюбивый работник?..
Стоит ли говорить, что тем же утром отец приступил к своим новым обязанностям и справился с ними настолько хорошо, что вскоре стал правой рукой антиквара, который был очень доволен, что у него наконец-то появилось свободное время и может писать картины. Он щедро платил своему помощнику, и в маленьком доме теперь не переводились дрова, а маме больше не было нужды работать на фабрике, и она все дни проводила со своими детьми.
А что же Огневой? Он по-прежнему жил у них в печке и иногда по вечерам шептался с девочкой, и они тихонько хихикали у полуоткрытой дверцы печи...
Папа открыл глаза и осмотрел свою аудиторию. Все, кроме Счастливчика, неотрывно смотрели на затухающий в камине огонь и молчали.
- Друзья, – сказал он, вставая с кресла и разминая затёкшие ноги, – а не сварить ли нам горячего шоколада, а? В такую погоду это самое лучшее средство от грусти. Кто со мной?
Я! Я! – обрадовались ребята.
- Я бы тоже не отказалась от чашечки, - потянулась мама. – Кажется, у нас оставался зефир...
- Чудесно, - сказал папа. – Устроим небольшой пир в честь Её Величества Непогоды.
Они вышли на веранду и стали надевать ботинки, толкаясь и подтрунивая друг над другом, а когда вышли, то увидели, что забыли Степашку. Варя вернулась в дом и заглянула в комнату. Степашка сидел у камина и пристально смотрел на угли, словно кого-то видел там. Затаив дыхание, девочка подкралась к нему и тоже заглянула в камин, но там никого не было.
- Пойдём, Степашка, - сказала она и вздохнула. – Это просто сказка. Никакого Огневого нет. Просто папа любит придумывать разные истории. Идём скорее.
Степашка послушно встал и пошёл вслед за своей хозяйкой.
«Интересно, - думал он, сбегая по ступенькам крыльца, - зачем это мы идём на кухню? Для ужина ещё слишком рано... И что это за маленький человечек живёт у нас в камине, который вечно прыгает по углям, когда хозяев нет рядом? Странно, странно... Нужно будет всё хорошенько разузнать... Вдруг он хочет украсть мою косточку?»
Конец