Поэтому младший боярин Рогович, а по простому Хвост, каким было его христианское имя, я так еще не узнала, первым торжественно обошел две клети, выбирая место. Клети первоночально были одной большой, но потом были разделены бревенчатой стенкой пополам.
Комнаты получились длинные, метров шесть может чуть больше, по одной стороне и метра три по другой, дверь там, где короткая сторона, легкая, без замка, широкие лавки вдоль стен и полка поверху, над ними.
Парни разошлись по комнатам, выбирая место для сна. Лучшими посчитали места в дальней комнате. рядом с боком печи, худшим, около входной двери, холоднее, сквозняк, да и дверь, все время закрывать. Это место, долго раздумывающей мне, и досталось. Хвост и его друзья поселились в дальней.
На лавках ложились голова к голове, ноги к ногам, я легла головой к двери и была очень рада, все таки здесь, хоть какой, но свежий воздух. Вещи складывали на полку, если, что тяжелое, то вниз под лавку.
Разместились, Лютый прошел по комнатам и посмотрел, как мы устроились. Нахмурился, глядя на большой мешок одного из парней, который казалось сейчас проломит полку. Вздохнуы сказал: «Убери вниз под лавку, а то ночью свалиться. Прибьет не нароком.»
«Там места нет», пробасил толстый подросток, в дорогой, я уже научилась немного различать, красной рубахе. Лютый присел на корточки и заглянул, там действительно , все было забито, большими узлами.
«Что у тебя там? Ты ж через седьмицу, на день домой пойдешь.»
«Покушать» торжественно ответил, парень.
«Покушать!?» Лютый похоже заинтересовался «а ну снимай, посмотрим что там, как звать-то тебя?»
«Храпь…» ответил подросток и полез на лавку, что бы снять мешок. Я еще, когда он его запихивал наверх, удивилась, как это у него получилось. Но сейчас закон тяготения сделал свое дело. И парень, стоявший на лавке и держащий тяжелый мешок на вытянутых руках, над головой, начал заваливаться назад.
Лютого это особенно не обеспокоило, он посмотрел как толстяк упал на спину, а потом подхватив мешок, взгромоздил его на лавку и начал вытаскивать содержимое.
Чего тут только не было и пара караваев хлеба и кусок белого рыхлого сыра,и запеченная птица завернутая в тряпицу. Да много еще чего.
Лютый глядя на все это богатство, задумчиво произнес: «Надо сказать в преспешне, чтобы к вечеру не готовили для отроков, пока на домашнем проживут.»
Потом обвел нас грозным взглядом: «Все с гостинцами из дома пожаловали?» Мы понуро склонили головы.
«Так все за мной, будем пополнять княжеские кладовые.»
Вечером нас кормили в трапезной, а на следующий день еще затемно началось наше обучение не легкому ратному делу.
***
На второй день к нам присоединился еще один мальчик лет десяти, одиннадцати. Его звали Илья и в отличие от нас, поселившихся всех вместе, он жил в отдельной клети рядом с дружинниками. Они, его хорошо знали и похоже жил он с ними давно.
Потом случайно, я узнала, что он приехал вместе с княжеской дружиной с Ростова. Держался он с нами отстраненно, не пытаясь сдружиться.
Хвост, для которого все кто не с ним, значит против него, поначалу пытался задеть парня. Но пихнув, того как-то в коридоре, он получив подзатыльник от Лютого, шедщего позади и которого он не заметил, присмерел. А позже, узнав что-то от одного из холопов, старался обходить Илью стороной.
***
Как быстро человек привыкает к новому, прошло две недели, а я мне казалось, что я уже месяц живу на княжьем дворе. Как-то по утру встав пораньше, выбежав на улицу, что бы умыться свежей водой, а не тем, что останется после других в кадушке, я столкнулась во дворе с девчушкой лет восьми, которая тащила деревянную бадью, в треть ее роста от колодца в сторону кухни.
Ей было тяжело, и часть воды из ее бадьи уже выплеснулась, прибивая пыль во дворе. Я
быстро подошла, что бы помочь, она не довольно посмотрела на меня и замотала головой, отказываясь.
Мне было жаль девочку.
«Меня Дым зовут, я здесь в отроках? А тебя как? Давай помогу, тяжело же.»
«Веся, не надо помогать. Звана, ругать будет.»
«За что ругать-то?»
