Не мать родна, а мачеха-война
от нелюбви, от ненависти жгучей
нацелилась на всех, кто дорог нам:
в кого ни метит — выбирает лучших.
Не спрашивай, за что он воевал.
Сам как струна натянутая тонкий,
не выносивший громкие слова,
был обручён со снайперской винтовкой.
А с музыкой — не вышло. Не судьба.
Зажмуришься, и снова видишь руки,
их пальцы, разминавшие табак
той свёрнутой на память самокрутки.
Играл с огнём пять лет — глаза в глаза.
Он был к войне приговорён, прикован,
когда погибли лучшие друзья,
и пепел стыл на поле Куликовом.
Там, за морем, на западе закат,
а на востоке лязгает железо
прощальными, сухими, из АК:
за Скрипача, Донбасс и за Одессу.