.
Если сравнивать Алексея Лосева и Павла Флоренского, как философов, я бы сказал, что, Флоренский может быть утонченнее, однако, Лосев интереснее, масштабнее, шире, и мне кажется, он более одаренным, как автор, даже в позднем своем периоде, в котором он, ни то что бы мешал, а, скорее соединял марксизм, неоплатонизм, и свое убежденное православное христианство, что особенным образом , проявилось в его лекциях о Древней Греции, (в Истории античной эстетики.) Другой вопрос, насколько серьезным был, марксизм Лосева? Многие исследователи находят, что марксизм позднего Лосева , (после ареста, и двух лет лагерей за резкую критику советской власти) был родом мимикрии, к господствующей идеологии, или стилистической маскировки, что верующий Лосев никогда не был на полном серьезе марксистом, что марксизм он принял, лишь чисто внешне, что бы, под ним, проводить свои неоплатонические идеи и собственные философски исследовательские поиски. Однако, более интересной мне кажется точка зрения - других авторов, которые такому мнению возражают, в частности, такие исследователи Лосева, как Р. Вахитов, который полагает, что марксизм Лосева как истинного философа, который и Маркса читал как значительного, и во всяком случае, интересного философа, прекрасно понимая, что в любой философии, в любом философском методе, (в том числе и марксистком) есть какая та часть истины, был искренним, хотя, может быть, и весьма своеобразным... В частности, Лосев (который не считал себя никогда историческим идеалистом, следуя скорее структурно-философскому методу в анализе общества, культуры и истории, и полагая, что ничто не возникает "вначале "и "потом", но все планы общественного бытия и культурного сознания, выстраиваются скорее зеркально, отражаясь друг в друге) , писал, что , говоря о Древней Греции можно рассматривать культуру Греции как базис, а общественные отношения , (включая и рабовладение) , как надстройку, а можно поступить и ровным счетом наоборот, рассматривая общественные отношения в Древней Греции , как базис, а культуру как надстройку, исходя из специфики целостности античного космоса. Так, даже, рассматривая рабовладельческие отношения , Лосев шел дальше Гегеля, Ницще, и Делеза, во первых признавая, что и Господин личность, и раб - личность, (что не признавали ни Ницше, ни Делез, говоря о рабе, и видя личность только в Господине.)
А во вторых полагая, что и Господин не полон как личность, являя собой скорее организатора производства, и Раб - который являет не полную личность, а свою рабочую силу. Именно эта неполнота, по мысли Лосева и заставляет обоих действовать, и раба и господина, (в сторону раскрытия себя как личностей) образуя и общество, и его движущие противоречия... При этом, сам Лосев был убежденным православным, верующим философом. Что бы я лично добавил к такой интересной точке зрения на Лосева? Во всяком случае, такое соединение Православия и Марксизма, выглядит куда более благодатным и интересным, чем отрицание марксизма современными православными, верующими людьми, и возможно, если бы СССР удалось сохранить марксизм, вернув Православие, СССР бы никогда не распался, а взошел на новую развитую ступень.Тем более, что поначалу, такое сочетание происходило на заре перестройки. Однако, это сочетание, к сожалению, ни во что не развилось.
Может быть, потому, что оно не было философским.
