Глава 2

⠀ ⠀ ⠀ ⠀ ⠀ ⠀ ⠀ ⠀ ⠀ Глава 2

⠀

⠀⠀Хам! Гхам! Хэй!

⠀⠀Хам! Гхам! Хэй!

⠀

Как и последние тринадцать дней, бодрый голос, ритмично повторяющий эти звуки, в совокупности с ударами бамбуковой палки по каркасу нашей небольшой хижины, вырвал меня из цепких лап сновидений. Я незамедлительно выстроил свой позвоночник перпендикулярно циновки, скрестил ноги и положил ладони сверху, на место их пересечения. Развёл усиленно плечи, направил язык в сторону горла, и вглядываясь в кромешную тьму, принялся искать привычную точку для опоры на стене, чтобы зафиксировать на ней свой взгляд. «С сердцем преданным пути, пусть все живые существа обретут счастье и причины счастья и избавятся от страдания и причин страдания. Клянусь не причинять зло: ни мыслью, ни словом, ни делом» - несколько раз повторил я свою клятву, и застыв без движения, принялся штурмовать глубины собственного сознания.

⠀⠀Прямо над макушкой мне необходимо было сконструировать синий правильный кристалл из которого медленно выходил столб света и будто на шампур нанизывал моё тело, проходя сквозь меня через позвоночник. Где-то на расстоянии одного локтя от нижней плоскости, мне необходимо было остановиться и выстроить сферу, опираясь на прорисованный мною же в уме диаметр, в которую соответственно и был я заключён. Шар, словно был сплетен из зеркальных сот, в которых отражался, как каждый элемент этой геометрической фигуры, так и вся она целиком. Достигнув, приемлемой стабильности моей концентрации на этом объекте, необходимо было вглядываться одновременно в каждое зеркало этой сферы, в попытке наблюдать рекурсию вселенских масштабов, помня при этом лишь об одном: «Всё есть, ничего нет». С каждым вдохом шар немного сжимался, приближаясь ко мне, а на выдохе становился немного дальше. Я же в свою очередь соответственно уменьшался. Примерно к восьмидесятому циклу дыхания, моя проекция превращалась в точку, а границы сферы, переливаясь перламутром, неминуемо устремлялись к бесконечности, безуспешно пытаясь нащупать предел.

⠀⠀Это конечно все при идеальном стечении обстоятельств, но мой ум категорически не хотел принимать правила этой игры. И где-то на стадии попытки вглядеться в собственную изнанку, я обнаруживал свои мысли во вчерашнем походе за водой, или в предвкушаемом завтраке. Стоит ли говорить, что шестиугольники тут же с грохотом рушились и острые грани зеркал вонзались с разбегу мне под кожу, образно выражаясь. Прилагая нешуточные усилия я возвращал внимание в сверкающей кристалл над моей головой и все начиналось заново.

Помимо меня в этой лачуги томилось ещё четыре человека. И если вам интересны размеры помещения, то в тот момент когда мы отходили ко сну, лежа на спине, наши плечи практически касались друг друга. И сейчас, сидя в шахматном порядке на своих циновках, все занимались примерно одним и тем же. Сама территория монастыря располагалась высоко в горах и состояла из пяти подобных хижин и одного навеса, под которым два раза в день проходила общая для всех программа.

⠀⠀Привычный звук колокольчика вывел меня из медитативного состояния, я совершил поклон и вместе со всеми двинул в сторону умывальника, представляющего из себя деревянную бочку, которую мы ежедневно наполняли, спускаясь в долину к ручью. Холодная вода добавила мне жизненных сил и немного сняла тревогу, безжалостно терзавшую меня последнюю неделю. Сомнения, грозовой тучей, нависли над моею головой и сводили с ума, делая поставленные учителем задачи практически невыполнимыми. У меня не было варианта вернуться к прежней жизни после того, что я совершил. И если в первые дни это воодушевляло меня, то теперь когда вся эйфория от видимого освобождения закончилась, я понял, что попытка убежать от самого себя не увенчалась успехом. Моя больная голова догнала ноги и я оказался в ещё большем отчаянии, чем до принятия судьбоносного решения. Конечно, никто силой не удерживал меня здесь, я мог спокойно продолжить серию побегов, но что-то подсказывало дать этому месту шанс. Возвращаться назад сейчас равносильно самоубийству, а тут по крайней мере у меня есть еда и крыша над головой.

⠀⠀Размышляя, я неспешно продвигался в очереди к выдачи пищи на день. У каждого монаха было своё небольшое металлическое ведерко, куда накладывали скудную порцию еды. Сегодня это был рис и тушеные овощи с фасолью, совершенно без специй. Я поклонился в знак благодарности, скрестив руки таким образом, чтобы пальцы правой руки упирались в середину левой ладони и отошёл в сторону, дабы не задерживать очередь. Мне необходимо было разделить этот провиант на целый день, что по началу казалось мне невыполнимой миссией. Дома я привык за один присест употреблять больше, чем полагалось здесь растянуть на сутки. Первую неделю, я конечно по привычке съедал всё сразу и целый день потом ходил голодный и злой. Так что стратегию своего пищевого поведения пришлось экстренно пересмотреть. И теперь каждый приём пищи занимает примерно пять минут и минимум моего внимания. Дела пошли на улучшения, как только мой учитель порекомендовал мне перед каждым куском закинутым в рот, повторять личную мантру и совершать весь этот акт, ради благополучия всех живых существ. Со стороны возможно это выглядит лицемерно, но в моем внутреннем космосе произошла масштабная революция и вместо ненасытной жадности и злости, теперь во время трапезы, каждый раз по маленькой капли, по всей видимости в моих слюнных железах, ферментируется любовь.

⠀⠀Сегодня по расписанию у команды нашей кельи, поход за дровами. Монастырь, как я уже упоминал ранее, располагался в горах и как вы понимаете за свою многолетнюю историю поддержания огня, весь хворост в шаговой доступности был давно скормлен костру, а так как инструкция гласила о том что собирать можно только те ветви, которые сами коснулись земли, данное мероприятие принимало статус, как минимум заморского путешествия. Но это ещё пол беды, каждый шаг необходимо было всецело осознавать и концентрироваться на моменте здесь и сейчас. Стоило ли говорить, что мои мысли улетали от меня на сотни километров, а желания как обычно подстегивали свалить, пользуясь случаем, в какие-нибудь более щадящие условия: с торговыми лавками, женщинами и жевательным табаком, которого мне категорически сейчас не хватает. Чем дальше мои стопы вышагивали по пыльным, исхоженным горным тропам, в направлении отдаленных лесных массивов, тем стремительнее уносились из момента здесь и сейчас мои размышления, возвращая меня к событиям не столь отдаленным.

***

⠀⠀Я родился и вырос в местечке Шишкат, что располагается в долине реки Хансо. Это небольшая деревня на полторы тысячи человек, большинство населения которой занимается скотоводством и выращивают овощи на склонах холмов. У моего отца был небольшой магазинчик, где он проводил дни напролёт, общаясь с мужиками в тени навеса, а мы с матерью и другими детьми занимались огородом. И пусть мне хотелось меньше всего на свете ковыряться в земле, выбора у меня никакого по сути и не было. Кроме меня в семье было ещё два брата и три сестры, которые тоже с детства осваивали чернозём и приручали капусту с бататом.

⠀⠀Но меня всегда привлекали путешествия. Я помню, как очередной житель деревни вернулся из своего двухлетнего путешествия и подробно в красках рассказывал, что он видел. Мы собирались всем районом и рассматривали его добычу: цветные стеклышки, фигурки животных, чужеземные амулеты. Но больше всего он дорожил свитками с неизвестными письменами. Рассматривать их разрешалось только из его собственных рук и то не долго. Но моё сердце каждый раз замирало, когда начиналось это шоу. Честно признаться, он даже сам не понимал, что там было написано, но точно был уверен, что они из какого-то древнего монастыря в трёх месяцах ходьбы от нашей деревни и их святость не подлежала обжалованию, даже местными старейшинами. Ежедневно, выпалывая сорняки, я смотрел на окрестности с высоты птичьего полёта и представлял, как я ухожу за край деревни по узкой горной тропке, ещё дальше водопада. Как встречаю новых людей и диковинных зверей. Как мы с попутчиками отбиваемся от разбойников и я интенсивнее начал махать мотыгой, устраняя негодяев, повстречавшихся на пути.

***

⠀⠀Неожиданно я вспомнил о необходимости находиться в теле, мягко ступающем по земле. Шаг за шагом. Здесь и сейчас. Я иду за дровами. Дорожка, виляя вдоль склона, уходила выше через хребет, за которым было много хвойных деревьев, а соответственно и сухих веток, нападавших с них, которые были моей недалекой целью. Учитель говорил, что самое важное в недосягаемом смысле жизни - быть полезным всем живым существам - это грамотно определиться с первым, ближайшим шагом, на этом пути. Нарисовать мысленно кратчайшую прямую к финальной цели, но думать только о сегодняшнем действии, так, как если бы последующее движение было завершающим.В теории конечно это всё звучало здорово, хоть и сложно, но на деле я постоянно путал направления, топтался на месте или ходил кругами.

⠀⠀Войдя в долгожданный лес я присел на бревно, чтобы перевести дух, но бушующая река моего сознания, безжалостно смыла меня с берегов покоя, заставляя вновь, беспомощно барахтаться в пене воспоминаний.

***

⠀⠀Мне было 13 лет, когда мы с моими другом Максудом, начали обучение духовным премудростям у одного седого старца, живущего на окраине Шишката. Каждое утро он будил нас на рассвете, мы повязывали огромный кусок ткани вокруг себя, так что получалось подобие шальвар и совершали двести поклонов в сторону солнца. Потом целый день мы по сути были рабами в распоряжении этого пожилого господина. И выполняли всю тяжелую работу по хозяйству, пока он сидел рядом, отвешивал неуместные шутки и пел свои песни. Иногда к нему наведывались разные люди за советом. Они уединялись в хижине и бывало часами не выходили от туда. Мы в свою очередь, пользуясь отсутствием пристального внимания со стороны дяди Эбро, заметно снижали темп своей работы и занимали время пустыми беседами, что категорически запрещал делать старик. Стоило ли говорить, что целыми днями мы пристально вглядывались в сторону дороги, ожидая увидеть новых гостей. Помимо обозначенных выше преимуществ, люди приносили с собой вкусные угощения: различные пироги, фрукты, халву, которыми с нами всегда делился дядя Эбро, если честно я не разу не видел чтобы он сам ел что-то из принесённых даров. Его рацион в основном состоял из риса, мёда и разных пророщенных семян. На выходные нас отпускали домой и мы радостные бежали купаться в речке и лазить по скалам с остальными ребятами, которые в основном продолжали пахать на своих полях и гонять скот.

⠀⠀Родители Максуда, точнее его отец, был служителем деревенского храма и хотел чтобы сын тоже пошёл по его стопам. Для этого он и отправил его на перевоспитание к уважаемому человеку. А так как мы были не разлей вода, то его отцу пришлось уговорить моего, отдать меня тоже, вместе с другом под патронаж дяди Эбро, обещая при этом не хилые перспективы социального роста. Хотя моя семья относилась и весьма скептически к подобному развитию событий, они пошли на это, наивно полагая, что подобный опыт ослабит мою тягу к бесконечному поиску приключений. Я же, засыпая, продолжал грезить дальними землями и увлекательными походами, и даже эта возможность отдалиться от надоевшей грядки на пару километров, трактовалась мной, как шаг в нужном направлении.

***

⠀⠀Отдышавшись, я принялся собирать сухие ветви и стаскивать их ближе к тому бревну, на котором я некоторое время назад перелистывал изрядно выцветшие страницы своего прошлого. Вся земля в этом месте была покрыта плотным слоем пожелтевших сосновых иголок, создавая сказочный ковёр, который слегка проминался под натиском ног при ходьбе. На самом деле, в монастыре были топоры и мы могли бы спокойно заготовить разом огромное количество дров, но либо это противоречило концепции ненасилия, либо просто являлось укоренившейся традицией. В любом случае, я пришёл сюда не чтобы совершать революцию и менять устав. Честно сказать, я сам до конца не понимаю что я здесь делаю. Безусловно, изначально это побег от той реальности, которую я создал своими действиями. Но вся соль в том, что как будто у меня и не было вариантов. Жизнь осторожно, но настойчиво подтолкнула меня к принятию этого решения. Я знаю, что глупо снимать с себя всю ответственность за собственные поступки, но слишком уж много совпадений, чтобы игнорировать такое понятие как судьба.

⠀⠀Я знаю зачем я здесь! На секунду на меня снизошло озарение, как будто тучи расступились и озорной луч солнца выстрелил мне в глаза, растягивая сомкнутые губы в улыбку. Я должен обуздать свой непокорный нрав, свой чрезмерный эгоизм, свою сконцентрированность на себе. Я должен научиться жить ради других. Я нашёл секрет счастья. Словно решив главную загадку бытия. Парадокс, который терзал умы миллионов. Думая о других, я в конечно счете забочусь о себе. Ну прямо изобретатель колеса. Засияв от восторга, я ускорил сбор необходимого для быта нашей общины хвороста, с твёрдой уверенностью, что нельзя терять больше ни секунды этой драгоценной возможности быть полезным миру, а следовательно счастливым. Я обвязал собранную кучу верёвкой, взгромоздил себе на спину и медленной, но твёрдой поступью устремился в направлении моего нынешнего дома.

Ветер подгонял меня в спину, придавая сил, и вся вселенная, словно была у моих ног, открытая и доброжелательная. Кружила надо мной хищными птицами, шуршала в траве ползучими гадами. Я находился только здесь и только сейчас. Шаг за шагом. Но уже к концу первого, оказавшегося на моем пути, подъема, собственные несовершенства оказались значительно сильнее потока всеобъемлющей благости. И запыхавшись я неудачно наступил на камень, потерял равновесие и под тяжестью ноши упал на колючки. «Проклятие!» - пронзил я своим истошным воплем, ещё секунду назад царившую здесь величественную тишину. Скинул с себя чёртовы дрова, пнул с ненавистью камень, незамедлительно получив в ответ ещё большую порцию боли. Но злиться, кроме как на самого себя, было не на кого, да даже это было бессмысленно. Раньше я бы не долго думая выместил злость на кого-то из близких. Но здесь в горах я понимал всю ущербность, выбранной мной в прошлом стратегии. Я разрушался сам и уничтожал все живое вокруг себя. В плену своих эмоций я причинял чудовищную боль именно тем людям, которых искренне любил, да и люблю сейчас. Они то уж точно не были ни в чем виноваты, но будто одержимый я не видел никого, кроме себя. И если уж мне было плохо, то все вокруг просто обязаны были страдать, попавшись под мою горячую руку. Я почувствовал, сжигающее изнутри чувство вины и опустошенный сел на землю, оперевшись на вязанку хвороста. Слезы катились из моих глаз. Я не мог изменить своё прошлое, но понимал, что будущее зависит только от меня. Все в моих руках. И если уж я выжил, то это определённо кому-то нужно. Я знал, что жалеть себя не благоразумно. Собрался, встал, взвалил на плечи груз настоящего и пыхтя, продолжил карабкаться навстречу завтрашнему дню. Медленно, но верно.