Путь должен быть труден, ибо только преодоление способно выявить лучевую суть человека: то основополагающее в нём, что поднимает к высотам духа (даже учитывая неопределённость глобального этого понятия).
Власть силы – читается уже в фамилии знаменитого тяжелоатлета, ставшего писателем; но – силы умной, той, о которой он напишет сложную по мысли и жёсткую, графически чёткую по стилистическому построению книгу «Справедливость силы».
…считалось, что человек не может превзойти двухсоткиллограммовый рубеж: не поднять ему такую глыбу веса, кости не выдержит, позвоночник рассыплется; и когда Ю. Власов в Риме взял в толчке 202,5 килограмма, он оказался не только спортивным триумфатором, но и героем, расширяющим представление человека о собственных возможностях.
…нечто от античного героя (романтизированного, разумеется) было во Власове того периода: красота и грациозность сочетались с титанической силой, перехваченной определённым изяществом.
Рассказы и очерки Власова стали появляться в печати с конца пятидесятых годов; позже, в одной из книг своих он напишет, что спорт для него был своеобразным трамплином – для прыжка в литературу…
Ибо гуманитарные сокровища и спортивные достижения кажутся разнополярными явлениями.
Рассказы Власова о спорте выдержаны в сухой и точной манере фиксации реальности – и вместе живописны внутри собственных кладовых…
Чётко видно – никаких размывов: вот американский тяжелоатлет, именуемый президентом силы, проигравший в первый раз; он – блюститель режима – пьёт и пьёт в кабаках, понимая, что дальнейшего развития карьеры не будет.
Спортивные соревнования, входящие в объектив различных повествований, освещены волшебным фонарём опыта, и мир спорта, показанный изнутри, раскрывается миром ярко плещущих и блещущих страстей, где радость заходит на поле трагедии и наоборот.
Монументальный труд Власова – «Огненный крест»: историческая исповедь, пламень революции, исследуемый с пристрастием – отчего выводы спорны весьма, что не отменяет уважения к автору, решившемуся на такое исследование.
В различных сочинениях Власова много соли: той, что определяет сущность жизни, но есть и пепел: вероятно, слишком страстная натура не может оставаться в пределах привычных рамок; но что бы ни писал Власов – всегда книги его есть акт преодоления низового ради высокого, и в этом их сила…