Бэл.
Я – идиот. Большего добавить нечего. В гостиной наступила звенящая тишина, и я чувствовал, как потоки энергии данного слова и обязательства невидимыми цепями сковывают меня и Рейхану. С этой секунды – я ее наставник. Теперь только я буду в ответе за все ее поступки и за ее жизнь в частности. Я буду носить на своих плечах груз ее ошибок, пороков и деяний. Магии даже не нужно было ее согласие. И она и я знали, что Рейхана не хочет уходить из поместья. Не хочет оставлять Морти. Да и меня самого, как это странно и прискорбно не звучало. Час от часу не легче. Но только так я мог обезопасить тех, кого судьба приставила ко мне. За мной охотятся Вранты и благодаря Оазису, они вполне могут попытаться добраться до меня через Рей. Или до Морти, коль скоро они сдружились. А людские привязанности видны невооруженным взглядом. Их невозможно скрыть или загнать подальше. Искренность и пресловутая любовь всегда вырываются наружу. Я видел, как расширились глаза Оазис и ее губы сложились в идеальный круг. Мгновение чистого шока прошли, и на ее лице вновь появилась томная, игривая улыбка.
- Как это мило, Бэл. Эта новость – восхитительна! Я замолвлю о ней словечко перед Шарамом. Ты же помнишь, что через неделю будет собрание?
Я на мгновение закрыл глаза. А про собрание, я благополучно запамятовал. Я не любил эти сборища, где Высшие сущности Изнанки, вместе с Ассулой и его Джеминае Меан, составляют план, как сохранить от вырождения мир и добавить ему пресловутого прогресса. Меня это не интересовало и приходил я туда, так сказать, для «галочки».
- Мой адепт не имеет к этому отношение. – процедил я.
- Именно. – Оазис согласно кивнула, обнажив белоснежные зубки. – Но, на моей памяти — это первый адепт, не только у тебя, у всех нас. Думаю, их это очень заинтересует. Все будут рады увидеть ту, на кого решил потратить свое «ценнейшее время» наш дорогой затворник.
Она звонко рассмеялась и я почувствовал, как по телу пробежало электричество злости. Ненавижу. Ненавижу их всех. Особенно сильно – Оазис, которая заявилась без приглашения, без стука, которая обошла мою пресловутую защиту. Кстати, почему?
- Скажи-ка мне лучше, Оазис, как ты прошла?
Она хихикнула, легким движением перекидывая волосы за спину:
- Метаморфоза, Бэл. Все просто. Ты не предусмотрел метаморфозы. Лететь через твои ворота и защиту, было не очень приятно, но тем не менее, эффективно. Правда пришлось немного померзнуть на парапете, но это мелочи. В любом случае, меня направил к тебе Шарам, как раз ради того, чтобы напомнить о собрании. Дело я свое выполнила, вполне могу вернутся обратно в Деранш, к своим незаконченным делам. – Оазис махнула рукой и обратившись экзотическую птицу с ярко – горящим хвостом, вылетела в открытое окно.
Чертыхаясь сквозь зубы, я опустился на стул, спрятав лицо в ладонях. Я – идиот. Однозначно.
- Все не так уж и плохо… - услышал я голос Морти.
Неплохо… Все просто до омерзения отвратительно. Высказывать мысли в слух, я не стал, а лишь тихо проворчал:
- Займись метаморфозами тоже, видишь, только ленивый не попал в поместье при полной защите.
- Хорошо… - буркнул Морти, явно недовольный моей просьбой.
- Я знаю, что ты не любишь этого, но… у меня, как ты заметил появились новые заботы… - я отнял ладони от лица, устремив на него взгляд. – Огрехи могут составлять не более двух процентов. Если сюда заявиться еще и Шарам или еще кто-то из них, я просто сожгу наш дом.
- Я понял. – кивнул Морти, слезая со стула. – Постарайся не переусердствовать, ладно?
- Не переживай. – я едва заметно улыбнулся, перейдя на "Арезу", чтобы Рейхана не поняла ни слова. – Я буду очень деликатен, зная, что она дорога тебе.
Морти понял меня, ответив на том же языке:
- Не лукавь. Она дорога и для тебя тоже.
Я усмехнулся, проводив его до двери и поймав озадаченный взгляд Рейханы, в миг стал серьезным:
- Присаживайся, Рей. Нам предстоит долгий разговор.
Рейхана.
Я последовала его просьбе, опустившись на стул, не сводя с его болезненно-сосредоточенного лица взгляда. В воздухе витал запах шоколада, смешиваясь с терпким ароматом чая. Внутри утвердилась неприятная тревога, которую было практически невозможно сдержать. Взяв со стола белоснежную салфетку, я принялась крутить ее в руках, чтобы справиться с волнением. Положив ладони на стол, Бэл сухо проговорил:
- С этой секунды ты мой адепт. Нравиться тебе это или нет. В силу того, что ты не допускала мысли о том, чтобы покинуть этот дом, да и я не настаивал на этом действии, «магия договора» связала нас без твоего согласия.
Я нахмурилась, переваривая то, что он только что сказал. О «магии договора» я знала прискорбно мало. Лишь то, что было написано в кодексе «боевых магов» Адена, датированного прошлым веком. «Магия договора, своего рода сделка между магистром и его учеником, при котором действует определенный свод правил, который ни магистр, ни адепт нарушить не может. Гильдия Магов, берет на себя обучение, заботу и становления адепта на всем его жизненном пути, после прохождения инициации и до момента, пока адепт не получит более высокий ранг, дослужившись до магистра, способного набирать рекрутеров – адептов в Гильдию или его безвременной кончины.»
- А как же…инициация? – проговорила я, плохо понимая зачем вообще я задаю этот вопрос и более того, что такого произошло, что с подвигло Бэла на такой, в своем роде, кардинальный шаг в мою сторону. По мимо всего прочего, «Ртуть» славился тем, что никогда не брал учеников. Юноши и девушки искали его по всему миру и, если им случалось встретиться с ним, едва ли не выстраивались в очередь, чтобы получить согласие. Но ответ был всегда один. Категорический отказ.
Он фыркнул, махнув на меня рукой, ответив:
- Инициация – это обряд, а обряд – всего лишь символ, придуманный людьми, чтобы напугать несостоявшихся учеников и проверить их на «вшивость».
Я прикусила губу. Многие продали бы душу за то, чтобы оказаться на моем месте… Ради власти, ради богатства, ради «статуса» или знаний. Знания – мне нравились, остальное – не интересовало вовсе. Я просто хотела жить. Я подняла на него глаза, отмечая, что он барабанит пальцами по столешнице, буравя меня взглядом.
- Это… - я замялась, пытаясь понять, как правильно высказать свое мнение. - …замечательно, но я не уверенна, что подхожу на роль адепта Ртути. Я ничего не умею, у меня нет ни сил, ни навыков, ни…
- Научишься. – отрезал он. – Я повторюсь, нравиться тебе это, или нет, но факт остается фактом. Ты – мой адепт. И это не обсуждается. Ты можешь злиться, можешь попытаться уйти, можешь отправиться в любой конец Аль де Марина, но магия, как на ярме, всегда будет приводить тебя сюда. Ко мне. Заметь, я не лгу тебе и не увиливаю. Я сам не в восторге от этой затеи. Мне хватает головной боли и без учеников, но так было нужно поступить. В противном случае и у тебя, и у Морти, и у меня, могли быть крупные, далеко не жизнеутверждающие, трудности. Что касается навыков и сил. – Бэл усмехнулся. – Я чаровник, Рейхана. Тут вполне хватит мозгов.
Я улыбнулась. Возможно, это действительно благоприятный исход и я действительно смогу чему-то научиться. С учетом того, что его рассказ о нитроглицерине, меня действительно заинтересовал.
- А теперь самое главное и самое неприятное. – он помрачнел, заставив меня с тревогой поглядеть на него. – Магистр, в данном случае я, должен знать всю подноготную прошлого своего адепта, а именно тебя. Мне не хватит информации того, что ты была «рабыней Кукольного Дома». Я должен знать о твоем прошло все, до момента пока ты не попала сюда.
- Зачем?
Я не хотела это вспоминать. Не хотела переживать заново. Не сейчас. Не с ним. Не тогда, когда моя жизнь достигла определенной гармонии и спокойствия.
- Для связи. Для того, чтобы не было неудобных вопросов. Для того, чтобы мои практики не ударили по тебе, чтобы по не знанию, я не причинил тебе вреда. Я не прошу открывать душу, переживать свои эмоции. Можешь дать мне сухие факты. Если ты мне не доверяешь, а я почти уверен, что не доверяешь, я могу призвать сюда Морти и выйти за дверь, оставив «паука», если тебе так легче. Но твое прошлое, я должен знать.
- Паука?
Он криво улыбнулся, завозившись в карманах и выставил руку. На раскрытой ладони, затянутой в жесткую кожу, сидел маленький, механический паук, издавая едва различимый уху скрежет и шипение. Опустив его на столешницу, Бэл откинулся на спинку стула:
- Он позволяет записывать разговоры, звуки, да все что угодно. Моя новая разработка, пока я сидел в своих подвалах. Я его еще не проверял, но думаю он работает. Заодно и проверю.
Я покачала головой, опуская глаза, сильнее скручивая и раскручивая салфетку:
- Дело не в доверии. Я доверяю тебе, зная, что ты не причинишь мне зла или не удобств. Дело в том, что это… больно. И не приятно. Но, - я подняла на него глаза. – я попробую.
Бэл нагнулся, наливая в чашку давно остывший чай и пододвигая его ко мне. Я взяла ее руке, крепко сжав, оставив на коленях измятую салфетку. Он вновь откинулся на спинку стула, скрестив руки на груди, сказав ту же фразу, что сказала я еще осенью:
- Тогда может быть, следует просто начать.
Я кивнула ему и не глядя на Бэла, начала свой рассказ:
- Я уроженка Адена, всю свою жизнь прожила там, но в год, когда мне исполнилось тринадцать, в городе начались волнения, появились слухи, что в Халиф Королевства Шаат «склонил голову перед могущественной силой, именуемой и нареченной Смертью». На престол взошел его сын, Халиф Аббас и из процветающего города, нежащегося в лучах любви его отца, превратился в цитадель страха. Был введен комендантский час, за любое неверно сказанное слово, за любую провинность, даже за намек о неудовольствие нынешним Халифом, можно было угодить на виселицу. Я не умела держать язык за зубами, часто забываясь, высказывала свои мысли о чем не должна. Мы часами с моим учителем, обучившим меня грамоте и науке, говорили о свободе выбора и свободе мысли. Моя мама боялась этих разговоров, старалась их зарубить на корню, но запретный плод был слишком сладок. Я могла разговаривать с учителем на любые темы, не думая ни то что о своей безопасности, но и о безопасности мамы или учителя. Когда его схватили, мама, боясь за мою жизнь, сбежала вместе со мной. Не далеко, но туда, куда рука Аббаса и его власть, дотягивалась не так сильно. Она владела только диалектом Адена и поэтому мы поселились на одном из островов Лиам. Жизнь вновь стала безоблачной. Мы смогли приобрести скромный дом. После, мама смогла добиться разрешения на проживание, дотации за то, что была одним из лучших лекарей Королевства, лечившая даже нынешнего Халифа. Мы перестали нуждаться, смогли разбить сад и даже возвести фонтан и мама старалась посильно помогать всем, кто нуждался в ее целительных способностях. Годы шли. Я жила в этом безоблачном, «райском уголке», занимаясь садом, уча местных детей чтению и письму. Пока… - я замялась, сильнее сжимая в руке чашку.
- Пока не появились фрегаты с флагом Гиеди. – неожиданно проговорил Бэл.
Я вскинула на него глаза:
- Да. Ты…
- Я слышал о нападении на один из островов Лиам.
Я кивнула вновь, опуская глаза, благодаря его за то, что в его голосе, лице или позе не было намека на жалость. Я не хотела жалости. Только не от него. Бэл казался образцом стойкости, силы духа и храбрости. Я не хотела выглядеть в его глазах слабой «кисельной барышней». Я хотела, чтобы он думал, что я тоже храбрая и сильная.
- Они появились из неоткуда. Просто в чистом небе показались остовы кораблей. Они повернулись бортами и раздались пушечные выстрелы, уничтожая все остальные звуки. Мы не успели скрыться в глубине острова, не успели уйти с пляжа. Они, наши захватчики, они были готовы. Я не знаю, почему мы не видели их шлюпки, как им удалось скрыться, при помощи какого колдовства. Но через несколько секунд после выстрелов, они уже были на берегу. Те кто успели взять оружие, пытались отбиваться, но их было слишком много. Они убивали всех. Без разбора. Все смешалось. Я помню, как мама пыталась тащить меня в глубь острова, подальше от пляжа. В воздухе висел дым, запах напалма и крови. Я не понимала, что происходит, не видела куда бежать. Старалась поймать хоть кого-то, чтобы спасти, помочь. Остался только страх. Выедающий внутренности страх. Я видела, как падают люди с которыми я провела несколько лет жизни, захлебываясь собственной кровью. Видела, как… Они…Одним Богам ведомой какой системе, они кого-то брали в плен, кого-то убивали, кого-то… Я видела, как застрелили мою мать, а меня… меня схватили, поволокли на корабль, бросив в трюм с другими оставшимися в живых девушками до восемнадцати лет. А потом… Нас повезли в Аркрус. Кандалы, цепи, щелканье кнута. Жажда, голод, холод и усталость вымотанного тела, и не менее вымотанного рассудка, когда я не знала где нахожусь и что из этого правда. Саднящие, натертые до крови и шрамов запястья и шея. Деревянный помост невольничьего рынка Аркруса, нагота, смешки и мужчина расхваливающий мои достоинства. Мирт, купивший меня за две тысячи золотых. Переправка в «Кукольный Дом», вновь через Ратинару и через все Королевство Менкалин, прямиком в Сиберику. Двух месячное рабство с провальными попытками сбежать, и теперь…
- Теперь ты здесь. – голос Бэла звучал глухо и я выпрямила спину, вскинув вверх подбородок.
- Теперь здесь. – эхом ответила я.
Его лицо оставалось непроницаемым, только пальцы переплелись на столешнице. Он слегка склонил голову:
- Я благодарен тебе за откровение.
Внутри было пусто. Будто из меня вытряхнули душу, оставив только пустоту. Но не глухую и саднящую, а какую-то… пустую. Будто я только что рассказала не о своей жизни, а о событиях, которые я прочитала в книге или газете. Будто это было не со мной, а с какой-то другой девушкой, которую я не знаю, но которой сочувствую, не понимая степень человеческой жестокости и злобы.
- А ты? Ты расскажешь о себе? – спросила я.
Бэл.
Все время пока она рассказывала, я чувствовал глухой, отдаленный спектр ее заскорузлых, старых воспоминаний. Боль, животный ужас, непонимание, агонию разбитой жизни, плач о потере. Стараясь отрешится от них, я поставил блок. Но все равно продолжал чувствовать. Это было… неприятно. Наверное, мне было ее жаль. Наверное, я сочувствовал ей. Наверное, мне хотелось бы оградить ее от этого. Но это было. Фатальность жизни. Единственное, что я могу сделать, не допустить повторения. Aldrei. Я старался придать лицу бесстрастность. Сильная личность не допустит жалости к себе. А Рейхана была сильной. И храброй. Не чета мне, малодушному трусу. Она что-то спросила, но до меня не дошел смысл сказанного. Я тряхнул головой:
- Прости, что ты сказала?
Она на мгновение замялась, а потом выпалила:
- А ты? Ты расскажешь о себе?
- Ты знаешь обо мне.
Я не хотел рассказывать. Она не должен знать о пятнах на моей репутации. Это – только мое.
- Я знаю только то, что написано о «Ртути», а это очень сильно отличается от того, что есть на самом деле.
Я видел, как она поддалась вперед. Видел, как ее ладони легли на столешницу. Она жаждала откровения за откровение. Я поджал губы:
- Я думаю, этого достаточно. Ты знаешь, что я чаровник. Знаешь, что я Бэл – Ртуть. Знаешь, что я не причиню тебе вреда, и что ты не смотрительница или рабыня. Этого достаточно.
- Но…
- Остановись, Рейхана. – я сжал переносицу, чувствуя, как начинается мигрень от эмоционального взрыва, который не принадлежал мне. – Ты говорила, твоя мать – целительница. Ты знаешь зелья?
- Немного.
- Алхимиков и целитель пруд пруди, а вот Эйтуров мало.
- Эйтуры? – она нахмурилась.
- Знатоки ядов. – я потер пальцами виски.
- Я не хочу никого травить! – возмутилась она, и я усмехнулся сквозь неприятные ощущения.
- Я не предлагаю тебе травить, я предлагаю тебе составлять яды и продавать их тем, кто хочет травить.
- Это одно и тоже.
- Рей, это разные вещи. Ты же собственные яды, в глотку никому заливать не будешь.
Она покачала головой, стянув губы в нить. Забавная.
- Хорошо. – я встал на ноги, заложив руки за спину. – Что хочешь ты?
Рейхана задумалась. Я видел, как она силилась вспомнить обо мне все что когда-либо читала. Я хмыкнул, наблюдая за ее точенным профилем. Во истину, забавная.
- Научи меня зачаровывать предметы. И механизмам. Обучи механизмам тоже.
Я едва удержался, чтобы не расхохотаться в голос. Ей потребуется лет двадцать, чтобы освоить науку чаровника. Освоить ее не как дилетанту, а как профессионалу, мастеру своего дела. Тоже касается и механизмов. Сделав пас рукой, я вызвал из своих подвалов головоломку Мирдраса, бросив Рейхане. Она неловко ее поймала, недоуменно поглядев на меня.
- Как только откроешь этот шифр, я сразу же начну учить тебя тому, что ты хочешь. – я ухмыльнулся, зная, что в ближайшем будущем она забудет о чарах, а механизмами, после куба, она будет сыта по горло. – А пока, если встанет вопрос, говори, что ты – Эйтур. Звучит солидно.
- Хорошо, но… что это? – она подняла куб.
- Головоломка. Безопасная. Ты же хотела инициацию. А теперь, я откланиваюсь. – я слегка склонил голову, покинув помещение, оставив ее тет-а-тет с шифром.
Я никогда в жизни не признаюсь ей, что оказался то ли слишком умным для этой головоломки, то ли наоборот глупым. На ее успех, я конечно не надеялся тоже, но зато это хоть немного, но по умерит ее желания. Зачаровывать предметы… Придумала тоже… Чарование, одна из самых сложных, самых неустойчивых наук. Для того, чтобы быть профессионалом, этим нужно не просто жить. Чарами надо дышать. Одно неверное движение, не правильно подобранный компонент зелья, не верно выведенная формула, и тебе очень повезет, что тебя не расщепило. И почему все думают, что стоит постоять над предметом, сделать странные пассы руками, капнуть пары капель зелий, произнести тарабарщину и все. Предмет и щит поставит, и армию мертвяков поднимет, и заодно бессмертным сделает. Дилетанты и их россказни. Мир полон кретинов. Редкостных. Я поднялся в свою комнату, одним нажатие открыв потайную дверь, ведущую в ванную. Этот день вымотал меня больше, чем бой с Врантом. Треклятые эмоции Рейханы. Я искренне уповаю, что больше в этот омут лезть мне не придется. Хотя, какой смысл себя корить. Я знал, что будет именно так. В конце концов, маленький кусок ее воспоминаний я воровато подсмотрел еще в «Кукольном Доме». Кстати о нем… Я поправил скривившийся на сторону бак с пресной водой, пустив пар, который нагревал воду, прислонившись к стене. Таблоид был крайне лаконичен, что было довольно-таки странно. Всего лишь размытая черно-белая фотография «Кукольного Дома» «до» и едва ли не выгоревший дотла остов «после». «Пожар в «Кукольном доме» произошел сегодня ночью. По предварительным данным, в огне погибли владельцы и около пятнадцати девушек древнейшей профессии, но число жертв может быть увеличено. Всем известный дом терпимости, экзотическое заведение с выгодным названием «Кукольный дом», выгорел дотла. Пожарные сообщают о поджоге». Ни очевидцев, ни чего. По фотографии, складывалось впечатлении, что внутри разлили бочку керосина. И не одного сквайра или светского хлыща. Только жрицы и Мирт. В разгар ночи, когда от посетителей нет отбоя. Слишком странно. Нужно будет деликатно поинтересоваться об этом у Джефферсона. Вдруг, он в курсе того, что происходит в Сиберике… Я включил воду, умывая лицо, стараясь смыть с себя и этот день тоже и глянул в зеркало. На матовой поверхности отразилось мое усталое, осунувшееся лицо, а сзади… Комната полыхала и обивка лоскутами опадала на пол, превращаясь в пепел. Нелл протягивала ко мне руки, раскрывая и вновь закрывая рот, будто рыба, выброшенная на берег. Я отшатнулся от раковины, сжимая голову руками. А в голове, эхом, настойчиво звучал полный ярости, злобы и боли резкий женский голос: «Maldita vostede, Bel!(1)»
Я с силой ударил кулаком по раковине, почувствовав, как ладонь обожгла острая боль. Бортик откололся, и ударившись об пол рассыпался на сотню осколков. Тяжело дыша, я склонился над раковиной, не видящим взглядом следя за тем, как кровь, водоворотом уходит в слив.
1. Будь ты проклят, Бэл! (галлийский)
Буду рада лайкам и комментариям)))