Классическая Греция серьезным образом отличается от Греции периода Гомера. Около полутора тысяч городов-государств должны были выработать общепринятые правило во взаимоотношениях, тем более, что эти взаимоотношения носили, по большей части, конфликтный характер. Изображая перипетии борьбы между Афинами и Спартой во время Пелопонесских войн в V в. до н. э., непосредственный участник и историк этих событий Фукидид (50-е гг V в. - ок. 390 до н. э.) наиболее достоверно описал процесс осуществления взаимоотношений между государствами, основанных на политике силы. Для греков классического периода базовой ценностью в человеческих взаимоотношениях на любом уровне выступает справедливость, понимаемая как «ощущение того, что является благопристойным в той или иной ситуации». В знаменитом диалоге между афинянами и мелосцами (жители острова Мелос в Эгейском море, союзники Спарты в войне против Афин), описанном Фукидидом в Книге V «Истории Пелопонесской Войны», взывание мелосцев к справедливости выглядит как желание опереться на некую формально не существующую, но все же традиционно признаваемую норму международного права. Многими исследователями признается, что ответ афинян стал первым письменным источником по Realpolitik, что позволяет считать Фукидида прямым предтечей современной школы политического реализма: «…хорошо известно, что в человеческих взаимоотношениях право имеет смысл только тогда, когда при равенстве сил обе стороны признают общую для той и иной стороны необходимость. В противном случае более сильный требует возможного, а слабый вынужден подчиниться». Таким образом, диалог афинян и мелосцев представляет собой обобщенное рассуждение о взаимоотношениях справедливости и силы, весьма характерное для эпохи.
Справедливость в древнегреческой традиции отнюдь не означает равноправие. Согласно Аристотелю (384 - ок. 322 до н. э.), существуют люди от природы склонные повелевать и люди, являющиеся прирожденными рабами, поэтому справедливость состоит в том, чтобы каждый занимал свое место в жизни. Однако в действительности сильные стремятся всячески укрепить свою власть, а слабые не дать власти сильных третировать их или уничтожить. На схожих позициях находился Гераклит Эфесский (530 - 470 до н. э.), утверждавший, что социальное неравенство есть результат всеобщей борьбы, а «война - отец всего и всего царь; одних определила быть богами, других людьми; одних она сделала рабами, других - свободными».
На уровне взаимоотношений между полисами такое субъективное понимание справедливости приводило к многочисленным мелким вооруженным конфликтам или же крупным войнам, подобным Пелопонесской. При этом не которые государства допускали, что их поведение в отношениях с соседями должно оставаться субъектом «морального закона», в то время как другие настаивали на необязательности исполнения не только формальных договоров, но и «неписаных законов честности и благопристойности».
Рим периода поздней Республики и Империи во многом перенял греческие традиции в том, что касается понимания сущности отношений между народами и их осуществления на практике. Может быть, поэтому своего Фукидида ему не потребовалось. Тем не менее ряд самобытных черт позволяет отличать римскую традицию в осмыслении международных конфликтов от древнегреческой.
Основываясь на праве сильного, Рим раздвигал свои пределы, поглощая целые народы и государства. Религиозно-философским основанием для развязывания конфликтов у римлян служила доктрина об абсолютной справедливости всех войн, в которых участвует Рим. Обращение Луция Сергия Каптилины (108 - 62 до н. э.) к своим сподвижникам в изложении историка Гая Саллюстия Криспа (86 - 35 до н. э.) представляет собой образец древнеримского понимания права победителя: «…перед вами богатства, почет и слава. Фортуна назначила все это в награду победителю […]». Катилина посулил им […] магистратуры, жреческие должности, возможность грабить и все прочее, что несут с собой война и произвол победителей».
Марк Туллий Цицерон (106 до н. э. - 43 до н. э.), уверяя, что справедливыми могут быть как война, так и мир, отличает справедливые войны от несправедливых лишь по формальному признаку: «Справедливой может быть война, которую ведут после представления требований или предварительно возвестили».
В условиях масштабных завоеваний возникала естественная необходимость в регулировании отношений с новыми провинциями. Это дало толчок формированию развитой системы права, которое, регулируя отношения между метрополией и периферией, предусматривало ряд юридических и политических автономий для провинций с целью предотвращения восстаний и беспорядков. Право войны особенно было развито в древнеримской юриспруденции как составная часть права народов. Однако сущность его в основном сводилась к регламентации вопросов, связанных с церемониалом объявленной войны, процедурой признания провинций частью Римской империи и прочими формальностями.
Продолжение в следующей части.