Действительно, идея эта лежит на поверхности: почему люди, современные, образованные, так высоко ценят, скажем, грубые, бесхитростные паренские ножи и не покупают красивые блестящие ножи-сувениры, которые продаются в киосках аэропортов Магадана или Якутска.
Он жил в Палане и вплотную изучал быт оленеводов, цикл жизни оленьего стада. И еще раз убедился в том, что взаимоотношения северного народа с природой полны мудрой гармонии. Оленеводство — безотходное занятие. Забитый олень, как и живой, остается нужным до последней капли крови, которая идет на окраску шкур, экскрементов, которые идут на дубление, до последнего сантиметра рога и копыта, которые идут на вещи, необходимые в быту, на украшения. Только когда начинал разрушаться естественный уклад жизни, тогда и появились горы оленьих рогов в бухте Наталии, тогда и запретили бабушкам собирать оленью кровь и навоз....
Кроме вещей утилитарных, необходимых в хозяйстве, из оленьего рога делаются амулеты, ручки для ножей, украшения, втулки, скобы.
Олений рог вообще материал весьма и весьма сложный. Хотя бы потому, что он насквозь пронизан кровеносными сосудами. То есть, «чистого» рога нет, он весь с черными прожилками. В русской резьбе принято использовать цевку — коровью кость, она чистая, белая. Ее легко резать на пластины, а потом уж из этих пластин делать все, вплоть до царских ларцов. Это — русская традиция. У коряков и других народов Севера характер материала диктует и предназначение предметов, изготавливаемых из него. Это, в основном, небольшие вещи... Когда в Петропавловске-Камчатском появилась фабрика сувениров, Григорий Клемин не выдержал и уехал в областной центр. Первые изделия из оленьего рога появились в продаже с его легкой руки.
- Нельзя сказать, что с «легкой», — говорит Григорий, — хотя бы потому, что это — тяжелый труд, и тиражировать свои кулоны и амулеты не хотелось. От образца до тиражированного, продажного произведения — пропасть.
А потом начался период «черной дыры». Так Клемин называет свою бытность главным художником художественных промыслов.
-Это был кошмар. Я ненавижу административную работу. Стыдно, что надо шапку ломать. Не так зашел в кабинет к самому мелкому начальнику, не так слово сказал, и начинается... Не работа, а проработка. Дни и месяцы уходят на болтологию. А потом | приходит новая инструкция, и вот начинаются заморочки с этой инструкцией...
Не выдержал. Ушел из главных художников в конструкторско-технологическое бюро управления местной промышленности. Это была настоящая творческая лаборатория. Здесь начиналась камчатская керамика, керамика, основанная на использовании местных глин. Чего раньше здесь никогда не было. Занималась этим Александра Александровна Плеханова. Оттуда пошел Елизовский цех керамики.
Клемин вплотную занялся костью. Я впервые увидел его шкатулки. Они были покрыты сдержанным орнаментом, отдаленно напоминающим армянский.
- Этот мотив в оформлении я взял с паренских ножей, — горячится Клемин. — Я считаю, чем дальше вглубь веков, тем культура однородней. На примере тех же орнаментов можно смело говорить об интенсивном обмене между культурами самых различных народов. Я не говорю, конечно, об изолированных географически народах и культурах. Поэтому, в глубокой древности мы можем «раскопать» совершенно идентичные орнаменты у монголов, армян, у народов Приморья. Нам сейчас кажется, что они были разобщены. Нет, торговые, миграционные пути работали исправно!
Шкатулки можно сейчас увидеть в Камчатском областном краеведческом музее. Дело в том, что все, что делает Григорий, сразу попадает в музеи, кочует от выставки к выставке. К сожалению, в мастерской или дома законченных его работ увидеть практически невозможно.
В руках Григория Клемина я впервые увидел туесок из кости и рыбьей кожи. Не надо улыбаться. Что такое «рыбий мех», все знают. А что такое рыбья шкура? Оказывается, после соответствующей обработки шкура той же чавычи, например, становится мягкой и крепкой, как замша. С красивыми узорами от вылущенной чешуи. На каркасе из кости она превращает обычный туесок в такую же прекрасную конструкцию, как нарточки.
— Правильно. Идея проста— взять те же материалы, что и в нартах, и сделать из них нечто такое, чего раньше не делали. Это, конечно, не народное искусство, но тесно, с ним связанное по духу , и материалами. Как пришла в голову идея использовать рыбью кожу? Вот съешь красной рыбы столько, сколько я ее съел за всю жизнь, и тебе придет в голову идея использовать рыбью шкуру, — смеется Клемин.
Традиции использования рыбьей кожи освящены веками в быту народов Приамурья, Приморья, Китая. Он учился. Написал дипломную работу об оленьем роге. Это был не сухой, как обычно, «диплом», а иллюстрированная и оформленная научно-популярная книга.
Клемина постоянно волнует технология обработки рога, ее совершенствование. За ее разработку он и получил ряд авторских свидетельств. Он придумал, как сделать олений рог мягким, податливым, таким, что его можно завязать в узел, а потом вернуть ему твердость. Он возродил древнюю корякскую технологию. Индия, Лаос, Камбоджа, Китай — это страны, где традиции обработки кости и рога настолько же стары, сколь древни тамошние цивилизации. Там-то и научились люди делать с костью все, что душе угодно. Для художника главное — знать, что такое возможно.
...Продолжение в следующей части.
