Автор: HEADfield
Я ворвался в телефонную будку и захлопнул складную дверь. Не было сил больше терпеть эту жуткую тоску внутри. Она рвалась наружу всё сильнее, я не мог сдерживаться и спрятался. В кабине с матовыми стёклами и тусклой лампочкой на потолке.
Слёзы выступили сами по себе. Я не желал их, но глаза намокли, капли повисли на ресницах и, прорвав плотину век, скользнули вниз по щекам.
Как она могла так поступить? У нас ведь было всё хорошо, встречались целый месяц, а сегодня — бац! Я вдруг узнаю, что она уже давно «мутит» с этим здоровяком-футболистом. Какая же лживая стерва! Я был почти уверен, что люблю её! Почему она так поступила?!
Дверь услужливо поддержала спину. В полной растерянности я скользил взглядом по стенке кабины, словно надеясь найти решение проблемы. Но его здесь не было, не могло быть. Только лишь старые объявления с отрывными краями. Продажа разного барахла; бесконечные услуги, которые никому не нужны. Среди них иногда попадались и телефоны служб психологической помощи. Действительно, удачное место для поиска отчаявшихся. Особенно, когда человек звонит на горячую линию для самоубийц или наркоманов, а там вечно занято. И взгляд сам падает на одно из таких объявлений, а пальцы продавливают кнопки в надежде на спасения.
Ноги ослабли, я уже почти сполз по стене, как вдруг внимание привлёк клочок бумаги. Нереально белый, он лежал на верхушке телефонного аппарата, выступая за него светящимся краем, и призывал подняться на ноги. Посмотреть, что же это такое. И я не мог сопротивляться.
В руках оказалась визитка. Не обычная, а будто из слишком плотной бумаги, почти не сгибалась. Одна сторона её — та, что привлекла внимание — была идеально белой, слепящей. На ней проступили чёрные буквы.
«Если совсем плохо — звони». И снизу номер телефона. Наверняка ещё одна замануха, эти вечные «целители», которые будут говорить общими фразами, а потом потребуют денег.
Но, перевернув карточку, мне стало интереснее. На абсолютно чёрной поверхности проступали яркие буквы. «Если очень хорошо — звони». Бред какой-то. Кто же будет искать помощи, когда ему слишком хорошо?
И номер почти такой же, отличался на одну цифру. И пусть слёзы на лице уже подсыхали, я решился-таки позвонить. Туда, где «совсем плохо». Прямо сейчас, из этой будки. Снял трубку, бросил монету и набрал номер.
Несколько щелчков сменились длинными гудками, а потом в линии прозвучал искусственный голос. «Ваш запрос выполняется. Пожалуйста, ждите».
А после возникла музыка. Слишком ненатуральная, похожая на детский клавесин. Милая мелодия из пяти нот, она тут же застряла в подкорке, а после третьего круга я понял, что не смогу от неё отделаться. Наконец она закончилась, и искусственный голос произнёс: «Спасибо за ожидание. Всего хорошего». И тишина. Она оглушала, я словно застыл в пустоте. Прошла секунда, показавшаяся чересчур долгой, и я вернулся в реальность. Повесил трубку и выбрался наружу из будки. Солнце светило чуть ярче, а может быть, так показалось после сумрака. Или мне стало действительно легче?
Я чувствовал себя спокойнее. Внутри было мирно. Ну и ушла с другим. Да и кому теперь какое дело? Моя жизнь продолжается. Не в первый раз, и наверняка, не в последний. Обязательно появится кто-то еще.
Я сунул визитку в карман. Выходит, она действительно работает! Слёзы уже высохли, я тихонько улыбнулся. И пошёл вдоль по улице. Теперь всё казалось по силам.
###
Прошло несколько месяцев. Я не раз прибегал к помощи карточки и того таинственного номера, и всегда мне становилось легче. Но оставалось непонятным — для чего же вторая сторона визитки? Однажды, после какой-то гулянки, я возвращался домой. Настроение было что надо, и я решил попробовать набрать тот номер.
Телефонных будок поблизости не оказалось, но я точно знал, что вскоре мой путь пройдёт мимо вокзала, а уж там наверняка найдётся парочка таксофонов.
Вскоре я добрался до стойки, где в ряд расположились несколько полуоткрытых кабинок. Крайняя оказалась занята, миловидная девушка с кем-то разговаривала. Лицо было очень серьёзным, словно решались мировые проблемы.
Я, пребывая в приподнятом настроении, улыбнулся ей, но она не ответила. Лишь только отвела взгляд.
Длинный непрерывный гудок в трубке сменился щелчками, когда пальцы набрали номер с чёрной стороны карточки. Это заняло всего несколько секунд, ведь я уже помнил наизусть почти все цифры.
Гудки ожидания, а потом искусственный голос ответил: «Ваш запрос выполняется. Пожалуйста, ждите». Опять раздалась детская мелодия, которую я слышал уже много раз. А через минуту тот же голос ответил: «Спасибо за ожидание. Всего плохого», и связь прервалась.
Я почувствовал себя опустошённым. Настроение куда-то улетучилось, меня будто лишили чего-то сокровенного. Трубка показалась неприятной и холодной. Я повесил её на место и вытер руки о куртку — показалось, что чем-то испачкался.
Но девушка в соседней кабинке вовсю улыбалась. Наверное, ей сообщили какую-то хорошую весть, она даже разок засмеялась. Потом заметила меня и внезапно отвернулась. Словно ей стало неловко, что она радуется, а я — нет.
Помню, я еще подумал тогда, что впредь не следует набирать этот номер.
###
А еще через несколько месяцев заболела сестра. Она не жаловалась и не ныла, но было видно, что ей плохо. Глаза ввалились, кожа побледнела, а ходила тяжело, с трудом переставляя ноги.
Поначалу её состояние списывали на стресс из-за сессии, но потом наступило лето и каникулы, а ей становилось хуже. Она перестала выходить из дому, я же не мог больше там находиться. Родные ухаживали за ней, а я бродил по улицам, в каждой телефонной будке опускал монету и набирал заветный номер, который должен был помочь. И каждый раз ждал изменений, но тщетно.
Однажды, вновь совершая свою бесполезную прогулку, я забрёл в парк. Сел на свободную скамейку и задумался, невольно наблюдая за птицами. Я не мог понять, почему визитка не работает. Достал её из кармана, принялся вертеть в руках. Белая сторона — чёрная сторона — чёрная надпись — белая надпись. И так раз за разом.
Ведь я всё делаю как раньше. Тот же номер, те же гудки, тот же искусственный голос. Почему не становится лучше? Ведь она для этого и создана, эта странная и таинственная карточка.
Прошло какое-то время, и я очнулся от раздумий. Не заметил, как задремал, откинувшись на спинку скамейки, и почти сполз на сиденье.
Встрепенулся, огляделся. Рядом со мной сидел пожилой мужчина, уже почти старик. В коричневом потёртом костюме, с тросточкой. Аккуратная бородка и умные глаза создавали ощущение, что это какой-нибудь добрый и всезнающий профессор.
Он посмотрел на меня, слегка улыбнулся, а потом указал взглядом мне под ноги.
— Вы обронили, молодой человек.
Я посмотрел на землю. Визитка лежала у ног, в пыли, но сохраняя прежнюю сияющую белизну.
— Сколько времени? — спохватился я.
Старичок достал из нагрудного кармана часы на цепочке, открыл крышку и внимательно посмотрел.
— Пока еще осталось. Но скоро будет поздно, если ничего не сделать.
Я покачал головой.
— В смысле?
Старик молчал. Я пожал плечами и поднял с земли визитку, повертел её в руках. Вновь поднял глаза на собеседника. Он уже спрятал часы и встал возле скамейки. Внимательно смотрел на меня.
— Всего должно быть в меру. Без плохого нельзя ощутить хорошее.
Я не понимал, о чём он говорит. Но его голос теперь напоминал тот, что раздавался в трубке. Такой же неживой.
Он развернулся и двинулся прочь. Не торопясь, размеренно, припадая с каждым шагом на трость.
Тело не подчинилось, когда я попытался встать. Казалось, что приросло к скамье. А старичок уходил всё дальше, пока не растворился в воздухе.
Я дёрнулся еще раз и вдруг упал со скамьи. Оказалось — действительно задремал. И на самом деле уронил визитку в пыль.
А рядом на дорожке остались следы старых ботинок.
«Всего должно быть в меру».
###
Я стоял в тёмной будке, прижав трубку к уху. Хорошего в последнее время совсем не случалось, а «плохой» номер визитки перестал помогать. Может, я исчерпал свой лимит счастья, и следовало пополнить его страданиями? Подкрепить баланс радости?
Пальцы набрали номер с чёрной стороны. Я выслушал заранее записанный ответ и повесил трубку.
Сразу ощутил — стало хуже. Не так, как в первый раз, а гораздо сильнее. Вот сейчас бы мне пригодился правильный голос в телефоне.
Но нет. Следовало оставить всё, как есть. Теперь, сквозь тоску и душевный мрак, я понимал, что сестра должна поправиться. Что это всё — только лишь моя вина.
И от такого прозрения где-то внутри загорелся маленький огонёк надежды.
А визитку я лучше оставлю тут. Так же, как и нашёл. На верхней стороне телефонного аппарата, глядя белым уголком вниз.
Чтобы её смог увидеть тот, кому действительно понадобится помощь.
Источник: http://litclubbs.ru/writers/2469-porovnu.html
Ставьте пальцы вверх, делитесь ссылкой с друзьями, а также не забудьте подписаться. Это очень важно для канала.
