Вот и маются оленеводы: в старые, тундровые домики зайти страшно, в новых коробках «Северов» и «Северянок» холодно.
Может быть, Союзглавлес откликнется? Ведь если говорить о жилье, то тут много проблем и в национальных селах, где живут непосредственно вторые и третьи члены семей оленеводов.
В недавнем письме нашего окружного комитета партии и окрисполкома в Совмин РСФСР приводились такие цифры: «В Корякском автономном округе 259 семей из местной коренной национальности вообще не имеют квартир, 403 семьи живут в обвальном фонде. Обеспеченность жильем в отдельных селах составляет 4—5 квадратных метров на человека. В отдельных селах люди живут еще в землянках, меховых палатках».
А все-таки чем же обрадовала тундра в эту поездку?
В звено Николая Николаевича Цутанк9вава из колхоза имени Горького мы прилетели утром. Хозяйка тундрового домика Ирина Степановна Унтав натопила баню, сварила обед, сменила постель и спокойно ждала молодых оленеводов с ночного дежурства. А тут мы — в буквальном смысле слова с неба свалились. Ирина Степановна даже предложила девушкам из окружной агитбригады парную: «Долго летали по Северу, ребятам снова натоплю».
- Все есть у нас, — говорит Ирина Степановна, — вот даже стиральная машина.
А когда узнала, что в Вывенке, на центральной усадьбе колхоза, к празднику поставят телестанцию «Москва», заволновалась, И первый ее вопрос был:
Может, нам сюда, в тундру, телевизор? Ведь как- никак — Москва!
В совхозе «Корфский» нас принимал в новом тундровом доме бригадир звена номер один Федор Васильевич Мерхини. Хороший дом, светлый, теплый, полы покрыты линолеумом, посуда разная. И первый вопрос хозяйки дома Людмилы Ивановны к директору В. И. Тену:
- Виктор Иванович, когда стиральная машина будет у нас? У соседей, в колхозе имени Горького, уже давно есть...
- Первым вертолетом доставим, — ответил директор.
И на третий день после нашего отъезда стиральную машину '.в это звено завезли. А потом, санным поездом, — баню. Ее совхозные умельцы смонтировали из домика «Север-3».
- Дома, как у Мерхини, будем строить по маршрутам наших кочевий, — сообщил В. И. Тен, кавалер ордена Трудового Красного Знамени, депутат окружного Совета, более четверти века проработавший в этом совхозе. — Только так можно решить вопрос с жильем для оленеводов. Никаких «Северов» нам не надо. А хорошие дома построим.
И уже включили эти дома в план капитального строительства. Только откуда будут поставляться они: с Сахалина или Камчатки? Пока толком мне не ответили — по крайней мере, в нашем окрагропроме.
Говоря о быте в тундре, мы вплотную столкнулись с кадровой проблемой в оленеводстве. А она сегодня, как никогда, острая.
Как-то повели разговор о кадрах оленеводов в совхозе «Манильский» с его директором Павлом Дмитриевичем Гридиным. И вспомнился мне такой случай.
Возвращался я летом на «Ми-8» из Парени через Тылхой. Световой, день близился к концу, но вдруг командир корабля сказал:
- В бригаду Анатолия Хоянто залетим, оленя надо взять живого на Манилы, Павел Дмитриевич просил.
Надо так надо. Сели. Несколько молодых парней втащили в вертолет большого пестрого оленя. Тот был туго стянут чаутом, глаза налились кровью. Олень постоянно пытался вырваться из пут, и не время было спрашивать, почему везем именно живого оленя, требовалось помогать ребятам придерживать разъяренное животное.
Через чае, когда приземлились в Манилах, нас встречал сам Павел Дмитриевич, и с ним много местных жителей. Крепкие молодые парни вытащили связанного оленя из вертолета, ослабили ремни. Олень вскочил, потянулся, и ребята повели его в село.
- На похороны... Дед умер, старый оленевод, не дожидаясь вопроса, пояснил Павел Дмитриевич. — На Тылхое кочевал. Вот с тех мест и привезли оленя, чтобы заколоть у прощального, последнего костра. Традиция!
- А разве поблизости нет табунов?
- Почему же, есть, минут двадцать ходьбы от села. Но ведь это его олень, с его тундры. Я выполнил его последнюю просьбу...
Он, Павел Дмитриевич Гридин, директор совхоза «Манильский», здесь свой, и никакие характеристики не будут ярче этого поступка.
А сколько их, таких вот, в нашей тундре осталось со времен Александра Дмитриевича Давыдова? Единицы. Где-то там, далеко-далеко, на Севере Дальнем, в Средних Пахачах, Арнольд Георгиевич Глебов. Чуть ниже, к югу — Виктор Иванович Тен. Медленно, но уверенно набирает силу Володя Мизинин. И Арнольд Глебов, и Владимир Мизинин родились здесь, на Камчатке, с людьми тундры, с оленями связали свою жизнь крепко.
В тундре ведь так: если оленевод называет директора по фамилии, а не просто «директор» — значит, признал. Вот и Мизинин среди стариков пенжинской тундры считается своим. И Титок, и Кутувье — старики-пенсионеры, знаменитые на весь округ оленеводы,— нет-нет да и скажут:
— Был директор Давыдов, теперь директор Мизинин.
Не каждому говорятся такие слова, совсем не каждому.
А какими же руководящими кадрами в оленеводстве располагаем мы из людей местной, коренной национальности? Стыдно сказать — никакими. К сожалению, ни в одном из одиннадцати совхозов округа нет ни директора, ни главного зоотехника, ни главного ветврача. Не сыщешь днем с огнем не только такого руководителя, но и просто специалиста во всем окружном агропромышленном объединении. Нет преподавателей в Паланском. профессионально-техническом , училище, которое готовит оленеводов для корякской тундры.
Серьезное положение с кадрами складывается в самой, отрасли, в оленеводстве. Старики уходят, а чаут передать некому...
...Продолжение в следующей части.