Автор - Александр Фатеев.
Когда в конце 1916 британцы начали наступление на Синайском фронте, они преследовали разные цели, но наиболее важной была просто психологическая жажда победить после всего ужаса Вердена и Соммы — патриотический подъём начала войны поутих и людей всё больше настораживала безуспешность операций. В этих условиях даже незначительной, но уверенной победой можно было избежать надлома и сплотить всех для продолжения войны.
Вообще, османы, вопреки расхожему мнению, были достойными противниками в Первую Мировую: да, они в общем уступали Британии и России, но те всё-таки не направляли все свои силы на Ближний Восток, а потому на местах был паритет, что приводило к перетягиванию каната или даже поражениям Антанты. Только осенью 1916 турецкое положение оказалось действительно шатким: разгром на Кавказе и Арабское восстание в Хиджазе заставили их уйти в безынициативную оборону, потому-то бритты и решили навязать им маленькое победоносное сражение.
Поскольку предыдущая такая попытка, робко именующая себя Дарданелльской операцией, провалилась — верховное командование решило разворачивать наступление не абы где, а из самой крупной своей базы в регионе — из Египта. Воюя без перерывов на чай — ещё бы делать перерывы, когда воду приходится кипятить на верблюжьем помёте, — бритты за зиму 16—17 годов, зачистили упущенный было Синайский полуостров, но упёрлись в ещё довоенную линию укреплений от Газы до Баэр-Шевы.
Несмотря на то что после этого британцы были архиуязвимы и малейшего тычка хватило бы для отбрасывания их за Суэцкий канал, турки в атаку не спешили, а продолжили укреплять свою оборону, что в целом было и разумно, покуда у них в тылах бесчинствовали арабы.
Но бриттам что-то надо было менять в своей концепции. Командующий фронтом Мюррей начал смещать каких-то генералов и брать разные спецчасти под свой непосредственный контроль, как-бы централизуя войска. Что характерно, уже в июне 17-го сам Мюррей был замещён на Алленби. Новый командующий был человеком дерзким, готовым бросить солдат на опасную и необычную операцию, не зря в своё время на него будет ориентироваться Лис Пустыни.
Это же означало, что была возможность просочится сквозь фронт, благо что между Газой и Баэр-Шевой не сплошные траншеи, а периодические ДОТы, редуты и окопы. Пытаясь как-то расшевелить фронт, Алленби участил рейды кавалерии по вражеским тылам, особенно в этом отличились части на верблюдах — камельеры — из-за своей независимости от линий снабжения.
Попутно Алленби клянчил у главного штаба тяжёлое оружие, артиллерию, технику и подкрепление, в какой-то момент даже получив танки. Но всё-таки самое главное — он принял выдвигаемый ещё штабом Мюррея план захвата Баэр-Шевы и последующего удара по флангу Газы, в обход части укреплений, но Мюррей колебался не просто так. Как я уже писал, первейшая проблема Ближнего Востока — это снабжение: порой бриттам приходилось свёртывать наступление в шаге от победы из-за общего изнеможения и именно этим мог обернуться штурм Баэр-Шевы: город в глубине пустыни, имеет неплохие укрепления и к нему подведена турецкая ЖД. Хорошо понимая риск, Алленби решил турок дезинформировать.
Сначала британские разведчики составили ложный план атаки на Газу, которой якобы предшествовал только лишь отвлекающий удар по Баэр-Шеве, к плану приложили некоторые приказы, критику и даже несколько писем от родственников солдат из Англии, после чего всё это разведчик в вещмешке понёс на фронт. Там ему показалось разумным вступить в неравный бой, отступить и, конечно же, обронить секретные документы. Дальше — больше: британцы составили некоторые заметки о скором штурме Газы, завернули в документы бутерброды и забросили на вражескую территорию. Я не знаю, чем и о чём думали турки, но факт фактом — нашедших всё это офицеров даже наградили. Быть может, они рассказывали, что добыли планы в дерзкой вылазке, но это только мои домыслы. Британский историк и военный аналитик Лиддел Гарт оставил нам своё видение: глупость первых двух штурмов Газы в лоб видимо и убедила турок в неотвратимости третьего.
Осенью британцы начали собирать крупные силы — более 60 тысяч солдат, четверть из которых на конях, — у Газы, не только чтобы не вызывать у врага подозрений, но и потому что обеспечить такую армию ближе к Баэр-Шеве было слишком сложно.
В октябре 1917 из больницы на фронт прибыл незаурядный офицер — полковник Стюарт Френсис Ньюкомб. Прознав о скорой битве, он начал рваться до дела и предложил дерзкий фланговый манёвр: небольшой отряд, до сотни человек, должен был обойти Баэр-Шеву с востока и перекрыть дорогу на Иерусалим, дабы турецкие солдаты не отступили. Алленби такая идея понравилась, а потому в эль-аришской пулемётной школе собрали шестнадцать офицеров и инженеров. После краткого инструктажа, несмелых попросили удалиться, и, как вспоминал один присутствующих, никто не был достаточно храбр, чтобы признать за собой несмелость. В качестве нижних чинов в отряд включили местных арабов, доведя численность до семидесяти человек, но у них было порядка десяти тяжёлых пулемётов и несколько лёгких, также Ньюкомб рассчитывал на присоединения встречных племён.
Примерно в это время головной штаб приказал Алленби воздержаться от авантюр — Россия вот-вот подпишет сепаратный мир, и Антанта видела будущее мрачным, — но Алленби свою затею авантюрой не считал, особенно после многомесячной подготовки.
В конце концов, когда со второй битвы за Газу минуло более полугода, 31 октября 1917 года, британцы 60-и тысячным кулаком ударили по 5-и тысячному гарнизону Баэр-Шевы, с предсказуемым исходом. К слову, казалось бы натянутая дезинформация была столь удачной, что руководящий у турок Кресс фон Крессенштейн даже не подумал отнять что-то от Газы и всё ждал основного удара. Меж тем, британцы прокололись в самом предсказуемом, о чём я уже не раз говорил, — в снабжении. Мало того, что такая армия предъявляет прямо-таки феноменальные запросы, мало того, что непосредственно в Баэр-Шеве почти не было воды, так ещё и из пустыни подул горячий сухой ветер: первые числа ноября всё было настолько плохо, что солдатам запрещалось бриться и мыться, а весь транспорт, от техники до животных, пытался обеспечить их необходимым.
Тут-то и возникает пресловутый Ньюкомб. 31 октября он обогнул Газу и продвинулся на двадцать километров севернее, в этом помогали бедуины, но полковник и сам неплохо ориентировался, всё-таки до войны ему приходилось разведывать аккурат эту местность. Надежды на присоединение племён рухнули — шейхи предпочитали не поднимать голову до того, как победа бриттов не окажется очевидной.
Но изменять своему плану Ньюкомб не собирался, а потому 1 ноября занял самую выгодную позицию на дороге из Баэр-Шевы и со своим отрядом открывал огонь по любому противнику. Понятное дело, что при паре десятков пулемётов огневая мощь была просто чудовищная, а потому турки были уверены, что на плато не крохотный отряд авантюристов, а авангард крупной армии, идущей не иначе как на Иерусалим. Тут-то и кроется вся важность этого рейда, хотя Ньюкомба и смяли за один день (когда пулемёты вышли из строя), османы, опасаясь окружения, начали уводить войска из Газы на север, к иудейским холмам.
Разложенная и катастрофически проигрывающая в темпе британская армия покоилась в Баэр-Шеве долгих шесть дней. За это время османы не просто не укрепили открывшийся фланг Газы, они вывели оттуда войска, так что вскоре бритты беспрепятственно заняли город. Дальше фронт стремительно откатывался на север — турки не могли организовать оборону и отступали, как только их противник подводил снабжение для атаки. В конце концов, Алленби исполнил давнюю мечту европейцев и взял Иерусалим.
Вначале я говорил о жажде британцев победить в 1916, годом позже эта жажда стала нестерпимой режущей горечью, поэтому не стоит недооценивать победу на Ближнем Востоке. Иерусалим в стратегическом плане не стоил ничего, но психологически это был очень важный момент, ведь город сам по себе многое значит, и когда Алленби его взял, он, возможно, предрешил какие империи падут в Великой войне.
Статья написана для конкурса от Масонской Ложи