«Здравствуйте, демоны!
Я поприветствовала их с призрачной надеждой хоть как-то задобрить. Они ухмыльнулись в ответ, насквозь видя мои робкие уловки.
Там, куда я спустилась (увы, далеко не в первый раз!) демонов было много, но ожидали меня двое. Точнее сказать, ожидали больше других. Этих двоих звали Напрасные Надежды и Бесплодное Отчаяние.
Были они, как и положено демонам, страшненькие, покрытые жесткой шерсткой, с крючковатыми когтистыми лапами. В этих лапах они сжимали нехитрые (но эффективные) орудия своего труда.
Напрасные Надежды орудовал крючьями на длинных палках, которые своими зазубринами вонзались в плоть жертвы и оставались там надолго, ожидая удобного часа. Когда солнце для жертвы этого демона сияло ярко, крючья почти не ощущались в груди, и казалось, что все будет хорошо, что все еще возможно. Но стоило свету поблекнуть, как крючья словно оживали, разрывая сердце на части. А Напрасные Надежды подтягивал их к себе, закручивал их, вырывая жилы, пронзая тело несчастного острой трепещущей болью, которая затем превращалась в монотонную и тупую, доводя до бешенства. Тогда Напрасные Надежды улыбался, зная, что работа его сделана хорошо.
Бесплодное Отчаяние вступал чуть позже. В кровь, струящуюся из предварительно растерзанного Напрасными Надеждами сердца, он всыпал свои отравленные порошки. «Ты ничего не достиг и не сможешь!..» - говорил Бесплодное Отчаяние. И когда жертва начинала стонать и плакать, он повторял это снова и снова, доводя ее до истерических рыданий навзрыд.
Я неохотно подошла к демонам и попыталась улыбнуться. Напрасные Надежды и Бесплодное Отчаяние кивнули мне в ответ. Я видела, как постукивает своими крючьями Напрасные Надежды, как растирает в пальцах порошки Бесплодное Отчаяние. И я поняла, что больше нет мне надежды и утешения, что одиночество мое безбрежно, как затерянная в море лодка, и что свет теперь я увижу нескоро.
И тогда мое сердце взмолилось: «Не справедливости прошу я, но милосердия…» Но моя разбитая, навеки потерянная любовь упрямой волной всколыхнулась в груди, и у меня перехватило дыхание. И больше не было сил ни молиться, ни плакать – я чувствовала только тупое болезненное оцепенение и обреченность. В моей душе не осталось даже мужества – последнего прибежища потерявших веру, - и мне казалось, что светлые дни отлетели, и мне не суждено увидеть их возвращение. Я приняла неверное решение – я любила слишком сильно, и расплата моя будет соответствующей.
Если бы мне было даровано немного смирения… Или фатализма – такого же горького лекарства, которое все же сумеет одурманить мой агонизирующий разум.
- Здравствуйте, демоны… - беспомощно прошептала я…»
Такие слова страстным шепотом мне однажды довелось услышать, мельком заглядывая в темное окно. Мне стало жаль ее, и захотелось дать совет. Он был таким:
«Не грусти, все проходит, и это пройдет.
Оставь мертвым хоронить мертвых. Прошлое изменить нельзя, но можно изменить будущее.
Не ходи к демонам и не думай о них. Пусть остаются сами по себе вместе со своими орудиями труда.
Делай что должно, работай, учись, это помогает. Старайся уставать физически и занимай голову другими вопросами. Побольше ходи пешком.
Со временем тебе станет легче. Правда».