- Я прошу... пожалуйста...
Маленькая девочка, худая до синевы, с большими, заплаканными серыми глазами почти не держалась на ногах. Трясущимися ручками, похожими на птичьи лапки, она комкала грязный платок и пыталась вытереть им красный, распухший нос, но платок промок насквозь и оставлял на бледной коже серые разводы. Она смотрела на меня, как собачка, которую только что вышвырнули за шкирбан на улицу, и она отирается у подъезда, вглядываясь в каждого прохожего.
Я зло натянула клеенку на тело и бросила скальпель в лоток. Жестяной звук резанул по ушам, для звенящей тишины прозекторской он был слишком резок, и девочка вздрогнула, покачнулась и чуть не упала.
- Кто тебя пустил, б..... Какая сволочь?
Сдернув перчатки, я фурией вылетела в коридор и бросилась к охраннику.
- Ты козел старый. Я тыщу раз, тебе, дебилу, говорила - не пускать. НЕ ПУСКАТЬ. Еще раз такое вычудишь - пролетишь фанерой над Парижем отсель. Гаденыш.
Щуплый дедок в очечках, подвязанных замызганной веревкой, стоял вытянувшись во фрунт, ел меня глазами и не шевелился. Мудрый ведь гад, бывший интеллигент, автор кучи научных статей, волею небес свалившийся в охранную будку нашего морга - он точно знал - надо выждать. Сейчас скажи слово - и каменная пепельница, которую эта стерва держит в руках, каждый раз выходя с ней курить, полетит точно ему в голову. И тогда - только ловко пригнуться. Других шансов нет.
Глядя на его умную морду, я сдулась, нервно и бездарно быстро высмолила положенную сигарету, не ощутив вкуса и вернулась в зал.
- Куда? А ну вон!
Я даже обалдела, когда увидела, что девочка стоит около стола и, открыв клеенку, не отрываясь смотрит в мертвое лицо. Подскочив, оттолкнула идиотку, закрыла труп.
- Охренела? Ты что - умалишенная?
Я давно привыкла к смерти. Мало того – я делаю на ней неплохие бабки, и в принципе, смерть – это то, что позволяет мне жить достойно. В мой сорокет я неплохо устроилась. Ничего так- сами посудите – квартирка в районе ВДНХ в старом сталинском у метро, особнячок – халупка на Майями - крошечный, да свой. И это у одинокой бабы, до универских лет крутившей вонючие хвосты коровам с матерью на ферме. Да и высшее – то случилось, благодаря сладкому месту, вовремя и красиво подставленному, кому надо. Все было в жизни, противно вспомнить.
А смерть… что смерть. Десятки холодных кукол… да вонь. Тут главное - не зевать.
В какой-то момент мне стало жаль эту синюю дуру, и я, потянув ее за край мятой перекошенной кофты, усадила девчонку рядом, за маленький столик в углу, где пила кофе.
- Старею, бл…. Сентиментальной становлюсь.
Я посмотрела на себя в маленькое зеркальце, подправила губы. Искоса глянула на девчонку. Она сидела, сжавшись, как воробышек и тоскливо смотрела на чашку, в который я плеснула ей кофейку. Потом подняла глаза.
- Знаете, - голос у нее дрожал и срывался, но она взяла себя в руки и смотрела настойчиво, прямо в глаза, - Знаете, он был для меня всем… Сейчас скажете мне - ложись рядом, я живьем разрежу тебе живот, а он зато встанет – я соглашусь.
Я смотрела на нее молча. Мысль о том, что сейчас последует сопливая история, мне была неприятна, но почему-то не хотелось прерывать разговор.
- И эта машина. Он за мной ехал, у меня выкидыш был. Спешил. Да еще лед… Поторопился. Всегда такой был…горячий.
Она уже не плакала, сухие глаза стали острыми и жгучими, и смотреть в них было, почему – то страшно.
- Я знаю, - девочка не отводила взгляд и мне стало прямо физически горячо, - Вы тут с органами… Я прошу. Не трогайте его.
- Твою мать! - я хлебанула горячий кофе и зашипела про себя, - Ах, ах, ах. Какие мысли. Кина насмотрелась, дуро.
Все было так банально. А я - то приготовилась тут от лав стори полечь. …А, вы все одинаковые.
- Мы понимаете, решили, - девочка не обращала на мой тон внимания, она совсем успокоилась, встала и попыталась отдернуть плотную занавеску, впустив солнышко, - Умереть вместе. В один день. И рядом чтобы… Вот только гадалка сказала, что в нас, - она запнулась, даже улыбнулась слегка, – Все целое было бы, ну вы поняли, в теле, потом. Главное, что б сердце, в нем вроде как душа.
Она встала и развернулась ко мне лицом. Мне показалось, что сквозь ее тонюсенькую кожу просвечивают лучи и она парит, не касаясь серой плитки пола. Я потрясла головой, зажмурилась и снова открыла глаза.
- Поэтому я очень прошу вас. За него. Ну и за меня, если я вдруг к вам..., она снова улыбнулась – легко и радостно, - Попаду...
Девочка развернулась и быстро, не оглядываясь, вышла за дверь.
Закурив прямо за столом, чего я не позволяла себе уже лет десять, я долго пускала дым в пыльный луч, прочертивший воздух прозекторской. Закуривала от одной другую и снова пускала. Рассматривала тонкие струйки, пыталась выпустить дым колечками. Не получалось. Что-то щипало в носу.
- Что меня пробрало – то? И ведь и вправду – старая корова становлюсь, со слезьми.
Этот парень, так кстати мне подвернувшийся, оказался очень вовремя. Его ливер, аккуратно упакованный в термоконтейнеры, был тем последним взносом за кредит, который мне выдал сатана, купивший мою душу, тогда, на последнем курсе меда. А в то время, глупая и влюбленная до визга овца и не знала, какими бывают адовы черти. Я с легкостью продалась красивому дьяволу - ассистенту, имевшему мое тело меня на вилле в Анталии. Он дал кредит. И с тех пор я жила так… без души.
А вот ьеперь пришла пора ее выкупить, душу свою, отряхнуть от дряни и свалить от этих дел, скрывшись в тумане. Сумма за парня была – точно в дырочку и я уже собрала манатки, написав заявление об уходе. И тут, эта драная синюха…
Я медленно, как будто вдруг мой сорокет навалился пудовой гирей на плечи встала. Подошла к холодильнику, достала контейнер. ..Сдернула с парня простыню..
... Последний стежок дался мне легко. Поправив прядь на меловом лбу, я тихонько задвинула штопанное тело в холодильник.
И, стащив халат, вышла в сумрак вечереющего двора.
Прошу не проводить параллели с моей героиней. Познакомиться с другими можно на моем канале
https://zen.yandex.com/1ijeni1
Мой следующий рассказ здесь
https://zen.yandex.ru/media/1ijeni1/akvarel-5d8a1b74028d6800ad96fd93