Почесывая укусы клопов и ворочаясь без сна на скрипучей койке в душной казарме курильского острова Итуруп, я сквозь залихватский храп солдат прислушивался к собственному организму. В области кишечника. Четыре очка с капающей откуда-то с потолка водой, отделенные друг от друга метровыми перегородками, хоть и не предполагали заповедной тургеневской интимности процесса, спугнуть естественные потребности уже не могли. Останавливало другое: а именно то, что в качестве туалетной бумаги у меня оставался только свежий номер курильской газеты «красный маяк» с кроссвордом и частными объявлениями на последней странице.
Не самая мягкая перспектива рождала воспоминания о беззаботном детстве в ранние девяностые, когда в ответ на экономические реалии в стране дедушка расчехлял подшивку «московского комсомольца», разрезал ее на ровные прямоугольники и стопками складывал в уличном сортире. Особо изощренным ответ получался, если в контур бумажки попадал портрет какого-нибудь политического деятеля. Хотя случалось такое редко и, как правило, сослепу, так как дедушка прекрасно помнил сталинские времена…
Мысленное возвращение в девяностые в сложившейся ситуации вызывало еще больший дискомфорт. Поэтому, оттягивая неизбежный визит и поскрипывая пружинами, я восстанавливал в памяти подробности другой недавней поездки тоже на остров - только мальдивский, где в моем единоличном распоряжении была 300-метровая вилла с огромной кроватью, личным небольшим бассейном с эффектом, сука, джакузи и персональный пляж. Однако больше всего меня грело, конечно же, воспоминание об огромном, белоснежном, мальдивском унитазе. Помимо явных зачатков интеллекта, агрегат обладал функцией подогрева сиденья…
«ПОДОГРЕВА, мать его, СИДЕНЬЯ!» - сокрушался я в итоге, читая частные объявления на последней странице и поеживаясь от ледяных жирных капель, падающих с потолка на голый зад.
Жизнь, конечно, полна контрастов, как душ шарко.