Утро начинается точно так, как любое утро: с размеренной тридцатиминутной зарядки, ментоловой зубной пасты, опасливого взгляда в зеркало на седую голову с мягкими, ломкими волосами, чашки кофе (последние несколько лет – без кофеина, но привычку не вытравишь) и тыквенного пирога. Ровно в десять сорок пять раздаётся звонок в дверь: зять – на редкость пунктуальный человек, за несколько десятилетий знакомства он не опоздал, пожалуй, ни разу и дочку тоже приучил приходить вовремя. Ирма решительно (чтобы самой себе не раскрыть секрет о том, что дрожат руки) ставит чашку на блюдце, поднимается, оправляя юбку, и идёт открывать.
Воскресенье как две капли воды похоже на любое другое воскресенье: вежливо отказавшись от кофе, дети помогают Ирме собраться и все вместе едут гулять. Ей уже восемьдесят шесть, а она всё ещё может часами ходить по парку, по-детски искренне удивляясь весёлым ловким белкам. Бродить по городу ей нравится меньше – тут душно из-за машин и мало тени. Иногда они все вместе выезжают за город, но долгие сидячие поездки утомляют куда больше, чем прогулки. Так повелось с юных лет, что Ирма не выносит сидеть на одном месте. До сих пор она три раза в неделю выходит на пробежку, а после неё идёт в бассейн. Когда новые сотрудники обеспокоенно спрашивают, хорошо ли она себя чувствует, старушка лукаво улыбается и отвечает с доброй заносчивостью:
– Прекрасно. И, спорю: что касается спорта, я дам вам фору!
Дети Ирмы – Ромчик (шестьдесят лет) и Риточка (пятьдесят семь) – с детства привыкли к маминому образу жизни. Её зять, Дмитрий, построил спортивную карьеру, давно оставил её из-за возраста, но продолжает посвящать спорту половину своей жизни. Все они в прекрасной форме для своих лет – и всё же сегодня Ирме кажется, что её здоровье сдаёт. Потому что странно и непривычно тянет с самого утра в груди. Что-то не так. Что-то не так. Тараканы тревожных мыслей гулко топают в голове.
– Ирма? Ирма, вы хорошо себя чувствуете? – обеспокоенно спрашивает Дмитрий, возвращая её к реальности. Старушка замечает, что она отстала от зятя и дочери на пару метров, а может, и вовсе остановилась – так глубоко она задумалась.
– Да, милый, не переживай, – улыбается она, прибавляя шаг, идёт так, будто плывёт, – быстро, но ровно-ровно, спина прямая, идеальная стать. Рита вдохновенно вздыхает: она так и не научилась по-матерински держать осанку.
– Давно мы дома не были, да? – мечтательно спрашивает Ирма. – На шарах не летали над городом.
Своим домом она по-прежнему называет Вильнюс, хотя муж вывез её из советской Литвы шестьдесят лет назад. Они возвращались часто: к её родителям, к друзьям, а потом просто по привычке. Как минимум два раза в год всегда приезжали бродить по Ужупису, и, как бы она ни заботилась о своём здоровье, дома Ирма по-прежнему пила настоящий чёрный кофе, почти бегом, обгоняя молодёжь, взбиралась на башню Гедиминаса и ложилась спать только на рассвете. Никто, даже опытные врачи, не мог на первый взгляд дать ей её настоящий возраст. Но и представить, что шаги по Старому Городу один за одним снимают с неё годы, возвращая в двадцать лет, когда она встретила мужа, тоже было невозможно.
Последний раз они были в Вильнюсе в конце марта. Сейчас румянцем на круглых яблочных щеках красуется конец августа.
– Мы как раз об этом хотели с тобой поговорить, мам! – бодро заявляет Рита, и сердце Ирмы предательски пропускает несколько ударов. Она с волнением слушает организм. Когда тебе за восемьдесят, привыкаешь смотреть на мир только одним глазом, а второй всегда направлять внутрь: всё ли там в порядке? хорошо ли смазаны винтики и шестерёнки? не барахлит механизм?
– Дело в том, что у нас, наверное, не получится этой осенью отправиться вместе с вами в Вильнюс, – осторожно, но без заминок произносит Дмитрий. – Это из-за Катюши. Она вот-вот родит. Ей постоянно будет нужна наша помощь.
Катюша – внучка Ирмы. Старушка до сих пор не может привыкнуть, что она уже не смешная веснушчатая девочка с немыслимым количеством косичек на голове и к её приходу из школы не нужно ставить шоколадно-банановый пирог, потому что школу она давным-давно закончила. Катюша готовится родить Ирме правнуков – УЗИ обещает двойню.
– Что ж, поедем в следующем году, – пожимает плечами Ирма, потому что она, конечно, очень рада и очень ждёт пополнения семьи. А что топот тараканов в голове выбивает параноидальные мысли о том, что следующего года может и не быть, – это мелочи. Так кажется всякий раз, когда она бредёт до вокзала в Вильнюсе на свой поезд в Москву.
– Мам, мы знаем, как для тебя это важно, – виновато мямлит Рита, «успокаивающе» хватая Ирму под локоть. Ирма величественно и строго отводит свою руку в сторону. Её не надо жалеть.
– Ну что ты, крошка, – улыбается она ослепительно и изящным жестом поправляет идеально причёсанные волосы – просто затем, чтобы что-то сделать.
– Да, мы знаем, как для вас это важно, – повторяет Дмитрий, который никогда не был дочериным попугаем. «Тут дело не в сочувствии», – думает Ирма. Дети ведут себя подозрительно. – Поэтому мы подумали, что было бы здорово организовать вам другое приключение.
Старушка выгибает правую бровь, подчёркивая своё удивление. И говорит с ложной скромностью:
– Я уже в неподходящем возрасте для приключений, милый.
Это заставляет Дмитрия весело улыбнуться. Его тёща прекрасно умеет шутить.
– Последние несколько лет… – затягивает Рита, и становится понятно, что они готовили этот разговор не один день. – …мы получали некие, можно сказать, знаки, которые можно было понять как намёки, хотя ты наверняка оставляла их не специально. Мы видели незакрытые вкладки в твоём телефоне, когда ты не могла справиться с обновлениями и отдавала его нам на «починку». Мы замечали, какие книги и открытки ты рассматриваешь в магазинах. Мы знали, какое тебя впечатляет кино. Мы все получали от тебя небольшие подарочки с символикой парашютов: Катя – брошки, я – постельное бельё и так далее. И мы, конечно, знаем, что дома ты больше всего любишь облетать город на воздушном шаре в солнечную погоду. Скорее всего, ты даже не понимала, как много внимания уделяешь парашютам и прочим подъёмам в воздух, но мы не могли не заметить этого. Мама, ты хочешь совершить прыжок с парашютом?
Ирма по-новому посмотрела на свою дочь. Только что она поняла то, в чём долгое время не могла себе признаться. Её муж служил в десантных войсках, а после войны работал парашютистом-пожарником и помогал открывать парашютные школы для широкого круга, когда это стало возможным. Она привыкла не ждать его на земле с замиранием сердца, относиться к его работе как к обычной, ничуть не опасной. Но ни разу не осмелилась воспользоваться предложением и вместе с ним совершить прыжок. Потом, когда он умер, она стала просто одержима парашютами. Ей казалось, что прыжком она может отдать ему последнюю дань, подняться в небо, которое однажды снова соединит их. Но уже больше десяти лет она трусила и на собственные мысли о парашютном прыжке отвечала, что слишком стара для этого.
Осторожно, самой себе не доверяя, Ирма кивает дочери. Конечно, она хочет. Она мечтает! Но это невозможно.
– Мы нашли именитый клуб, несколько раз прыгали у них для проверки и обсуждали все нюансы. Как вы понимаете, даже мы уже староваты для такого спорта, но директор лично беседовал с нами и сказал, что официальной верхней границы для прыжков не существует. Должно быть здоровое сердце. И артериальное давление в норме. Нужно принести справку. Но ведь у вас железное здоровье! Если захотите, мы пройдём плановое обследование и организуем прыжок. Невысокий. И с инструктором, разумеется. Вы сможете попробовать, Ирма!
От волнения у старушки тяжелеют ноги. Она просит детей ненадолго остановиться и дать ей подумать, сидя на парковой скамейке. И уже через несколько минут вскакивает оттуда легко, как девочка, и бросается к дочери и зятю с объятиями.
– Мы можем поехать на обследование уже сейчас?! Я готова пройти всё разом! – восклицает она, забыв про свою немного даже чопорную манеру держаться. Дмитрий и Рита смеются радостно и с облегчением, берут её под руки с двух сторон и объясняют, что обследований вечером воскресенья в их жизни никогда не было и никогда не будет.
– Я заеду за вами завтра после работы. Думаю, мы сможем обойти всех нужных врачей до конца недели, – распоряжается зять, и они отправляются гулять дальше, Ирма – почти вприпрыжку. «Так вот, о чём было моё утреннее волнение! – говорит она самой себе. – А я так перепугалась!» Всё беспокойство, прошедшее не больше получаса назад, кажется ей теперь далёкой-далёкой глупостью.
Они шагают по узкой дорожке в непопулярной части Измайловского парка. Но сейчас, как и в родном старом Вильнюсе, Ирма заметно молодеет с каждым шагом. Вот она уже кажется совсем юной девочкой рядом с собственной дочерью.
Через полтора месяца она прыгнет с парашютом. За это время придётся пройти через полтора десятка врачей, усиленно заниматься спортом, чтобы быть в форме, выслушать несколько лекций от директора клуба и инструкторов и миллион раз ответить на вопросы о том, точно ли это взвешенное решение. Один раз она даже выйдет из себя и прошипит в сердцах: «Да даже если я умру во время прыжка, я и мечтать не могла о том, чтобы умереть в небе! Этот способ определённо понравился бы моему Лёше!» Прыжок станет для неё настоящим символом любви к мужу.
Через полтора месяца она прыгнет с парашютом с высоты восемьсот метров. Дочь Рита закажет фото и видеосъёмку полёта, чтобы отчаянный поступок её восьмидесятишестилетней матери навсегда остался запечатлённым не только в памяти. Она обязательно покажет эти видео Катиным двоим сыновьям, которые родятся за две недели до прыжка, – чтобы знали, в кого они должны вырасти храбрецами. Ирма приземлится благополучно и ещё долго будет сдержанно хвастаться подругам и новым сотрудникам своего бассейна: она всякой молодёжи даст фору.
И гораздо больше, чем через полтора месяца, – уже после смерти Ирмы, когда пройдёт первая, самая невыносимая боль и вся семья в её день рождения соберётся вместе посмотреть архив фотографий и видео и вспомнить старушку, – старший из Катиных сыновей-близнецов, Лёша, спросит:
– Мама, почему же все вы говорите, что это – наша прабабушка? Она же младше тебя! – и все вдруг поймут, что девушке, снятой на видео, как две капли воды похожей на Ирму, едва ли исполнилось двадцать.
Автор: Арина Крючкова