Я думала, только у людей с возрастом портится характер.
Нет, у грызунов тоже! Впрочем, я не уверена, что белка относится к грызунам, тут мне бы, конечно, посоветоваться с подругой моей сестры-биолога – с настоящим биологом. Да, вот подруга… она настоящий биолог! Я с вами как-нибудь поделюсь ее рассказами, и вы умилитесь чудесному слизняку! Ей-богу, она так пишет – я сама умилились! Хорошо, что она про котов не пишет, а то пришлось бы её, наверное, убить… Конкуренция, ничего личного.
Ну, в общем, наш Зверь, похоже, чересчур очеловечился. Да и то сказать, возраст-то немаленький! Читала я, что дегу в домашних условиях до восьми лет живут, а нашему – уже лет семь. Преклонных лет, одним словом.
Если раньше, когда я чистила клетку, я просто подносила маленькую клеточку ко входу большой и Дегус резво вылетал из дома, чтобы слегка погостить. Там он требовал семечек и зрелищ. Я сыпала горсточку подсолнуха и ставила клетку «в партер». И Дегус, лузгая семки, наслаждался просмотром очистки клетки. Причем он всегда четко понимал, что процесс окончен – когда я водружала его апартаменты на тумбу. Тогда он требовал возврата в родные пенаты, потому что знал, что его ждет полная миска и свежая вода.
Сейчас же он категорически против любых перемен и считает, что лучшее – враг хорошего, поэтому подниматься к выходу отказывается, как я ни верчу перед ним заманчивыми семечками. Он ложится в углу и делает вид, что спит.
- Уйди, старуха, я в печали, - говорит мне весь его вид.
Приходится вытаскивать вручную, а это чревато, как оказалось. Вчера он прокусил мне палец. Дырочка с булавочный укол, а кровищи!!!
***
- Чо-то Зверь наш заскучал…, - задумчиво говорю я мужу, разглядывая спящего Зверя.
- Наверное, скоро сдохнет, - так же задумчиво говорит супруг. – Старый уже!
Оптимист, чо. Реалистический оптимист.
- Надо ему вкусненького купить.
В зоомагазине не нашлось любимых Зверевых палочек. И я купила свежий минеральный камень. Замена, конечно, не равнозначная, но Мыш почти догрыз дом, так что камень мог ему понравиться.
Не понравился.
Зверь долго ходил к камню и обратно, трогал его лапой и брезгливо морщился: чувствовал, что это что-то «эдакое», но грызть отказывался. Ждал сладкого, а принесли – «это». Ужас!
С утра тумба у клетки была усыпана меловыми опилками, на камне остались отчётливые следы зубов, но Мыш уверял, что это не он вообще.
***
Дегус, похоже, страдает старческой бессоницей: бродит по дну клетки до глубокой ночи, шуршит колесом, ругается вслух сам с собой. Засыпает под утро беспокойным сном.
Снятся ему, наверное, кошмары: периодически он начинает верещать, я прихожу его навестить и спросить, в чём дело.
Дегус моргает сонными бусинками и ворчливо гонит меня прочь.
***
Раньше Мыш спускался с верхних этажей легко и изящно, ныне же теперь плевал на изящество и плюхается на дно клетки всей массой. Выходит довольно звучно, особенно по ночам.
Даже любопытно, как он умудряется тушкой весом граммов сто максимум издавать такие звуки. Талант!
Стараюсь избавить его от необходимости подниматься на второй этаж: еда внизу, вода внизу, камень и то внизу.
Дегус из вредности забирается на третий этаж и лежит там. Оттуда же и прыгает.
- Дегус, ты жив?! – прибегаю я из комнаты.
- Сама такая! – брюзжит Мыш.
Он ещё и глухой!
***
Собираюсь спать, оборачиваюсь – Дегус задумчиво жуёт травинку. Ждёт, пока я погашу свет, чтобы начать ругаться.
- Ты там не помер ещё? – спрашиваю я.
- Не дождётесь!
Может, он немножко еврей?