Автор: Mara
- Кисуня, - Алекс сладко причмокнул и отворил дверь гримерки.
- Уж ложи блещут, партер и кресла, все кипит, - импресарио подошел к пустому столику с зеркалом, изогнулся и с чувством посмотрел на свое холеное гладкое отражение, - Кисуня, ты готова? Театр уж полон, богиня. Милая? Мы уже распылили алмазную крошку, крошка.
Алекс мелко засмеялся и подмигнул своему отражению.
- И эфир сверкает и струится. Облако взбито и ждет только твоих восхитительных ног. Ты сойдешь на сцену, Афродита, и твой голос заставит рыдать этих жирных богатых свиней, превращая каждую пролитую слезу в… Елена!?
Алекс нахмурился, прошел вглубь гримерки и заглянул за черную, шелковую ширму, расшитую белыми цаплями.
На козетке, в белом хитоне, перетянутом золотым шнуром, лежала оперная дива, сладкоголосая сирена семи галактик, божественная Елена Мирра. Прекрасное юное лицо, застывшие, как у куклы, глаза смотрели перед собой, длинные, не убранные волосы светлой волной спускались до самого пола, одна нога в золотой сандалии свисала с дивана. Букет белых лилий валялся на полу.
Алекс замер, невольно проследил за ее застывшим взглядом. Это был его подарок на годовщину их свадьбы - большое живописное полотно: Елена в полный рост в своем знаменитом сценическом костюме. В легкой накидке из газа, сотканной из звезд, не скрывающей, но и не открывающей до конца цветущего божественного тела, Елена, чуть наклонив голову, смотрела с картины на Алекса и улыбалась грустно и чуть насмешливо. Казалось, что дива сейчас разверзнет коралловые уста и бархатное неповторимое контральто, переходящее в чистейшее сопрано, окутают все семь галактик. Шлеп! Сандалия сползла с маленькой ступни и упала на пол. Алекс вздрогнул как от пощечины. Наклонился над девушкой и ткнул ей пальцем в глаз.
- Ты что, сдохла, старая ж*па?! Ах, ты паскуда! Отравилась мерзкая тварь! Мы же с тобой договаривались…
Алекс скинул пиджак, расстегнул ворот рубашки и бросился к жене. Навалившись всем телом на труп, он двумя руками разжал челюсть Елены и заглянул вовнутрь.
- Нет, ну не тварь? Не тварь? – разочаровано бормотал Алекс, пытаясь нащупать что-то в горле девушки. Весь взмокший, красный и злой, он вытер руку о белоснежный хитон жены, и уселся на козетку.
- На, подавись, с*ка, - Алекс поднял с пола лилию, изрядно пострадавшую под его ботинками, и засунул в рот Елены.
В дверь гримерки постучали.
- Идите в ж*пу! – прорычал импресарио, - примадонна отдыхает.
Алекс налил виски, выпил залпом и с размаху швырнул стакан в портрет. Стакан отлетел и с гулким звоном покатился по полу. Алекс плакал, зло сжав губы. Его трясло.
- Ну что, Хьюстон, у нас проблемы?
Алекс протер глаза: перед ним стояла и нежно улыбалась Елена.
- Ууу, я смотрю, ты меня очень любил, - она с усмешкой кивнула на труп.
- Я не обязан с тобой разговаривать, старая ж*па. Тем более, что ты – всего лишь посмертное послание. Сколько у тебя минут, мразь? Сколько денег ты не пожалела, чтобы меня помучить?
Елена, одетая в звездную дымку как на портрете, повела голым плечиком и рассмеялась низким контральто. Затем подошла к трупу, вытащила цветок и воткнула в свои волосы.
- Не трожь! – Алекс размахнулся, чтобы ударить, но девушка увернулась.
- Где аппарат? Куда ты его спрятала?
- Алекс, малыш, ты думал, я не знаю про твою Марину Мещеру? И что ты собираешься пристроить мой аппарат в ее бездарную глотку и продолжать стричь купоны после моей смерти?
- Меня тошнит, старая ж*па, от одного твоего вида, - Алекс сплюнул на пол, - ты думаешь, что я не помню, что тебе девяносто восемь лет? Было. Было девяносто восемь, - он засмеялся, - Ты что думала, что можно на старый барабан натянуть новую кожу и вуаля? А свой мерзкий старческий характер, свои допотопные ужимки и протухшие внутренности – оставить? Ты ж сгнила, старая ж*па, от тебя смердит. А твоя паранойя? Что все узнают, что ты не какая не райская птица, а поешь как скрипучая дверь.
- Ой, ну вот не надо. Не обманывай себя. Это ты помешался на аппарате, - Елена села в кресло напротив Алекса, закинула нога на ногу, выудила сигарету из пачки и красиво затянулась, - Я имела непростительную неосторожность рассказать тебе о нем двадцать лет назад. Тогда я думала, что ты меня любишь.
- Ты мне отвратительна. С того самого момента, как я узнал, что у тебя на связках живет эта жаба. Каждый раз, когда ты открывала рот, меня тянуло блевать.
Елена затянулась и выпустила колечко дыма, которое тут же трансформировалось в сердце, пронзенное стрелой, на конце стрелы образовалась капелька «крови».
- Кап, - девушка сделала брови «домиком», - Ты даже не представляешь, как я разочарована, друг мой. Одно могу тебе сказать точно, «жаба» тебе не достанется.
- С*ка, аппарат же сдохнет без питания.
- Называй меня как хочешь, мон ами, но дело сделано.
Алекс вскочил и в один прыжок достиг кресла. Схватил двумя руками Елену за горло и захрипел
- А, я всегда знал, что ты снобская тварь. Даже тут выпендрилась. На тактилку не поскупилась. Все функции проплатила, старая ж*па.
Он душил ее, бил с остервенением по лицу. Наблюдал, как кровоподтеки появляются и через мгновение исчезают, выбитые зубы вновь оказываются на месте, и снова бил.
- Устал? – Елена тронула носком туфельки Алекса, сидевшего на полу у ее кресла.
- Они убьют меня. Ты обещала мне помочь, – Алекс закрыл лицо руками, затем резко отдернул и повернулся к жене, - Тебе ничего не стоит меня спасти. Любовь моя. Я поставлю тебе памятник. Большой. Ты будешь как живая. В окружении звезд.
- Да, я хотела тебе помочь, котик. Заплатить твои долги. Но ты нассал в хозяйские тапки.
- Как ты узнала про Марину?
- Эта тупая курица сама ко мне пришла. На своих коротких толстых ножках. У нее нет средств даже на нормальный фасад. Лет через десять штукатурка начнет отваливаться кусками, балкон упадет, крыша протечет. Она рыдала у меня груди, просила денег, сдала тебя со всеми потрохами. И чем ты думал, когда обещал ей галактическую известность оперной дивы после моей смерти?
- Она казалась послушной. У меня не было времени выбирать. Твоя болезнь. Мы же с тобой договорились. Ты обещала аппарат мне.
Елена встала, подошла к стене, поставила сначала одну ногу на серое стеновое покрытие, чуть оттолкнулась и поставила вторую. Прошлась по стене и легла на потолок прямо над Алексом.
- Всегда хотела это сделать. Это называется другой угол зрения, малыш. Это то, чего тебе всегда не доставало.
Алекс отодвинул кресло, растянулся на полу и показал средний палец своей мертвой жене.
- Ты даже не понимаешь Что такое аппарат. Ты думаешь, что это набор связок, живой музыкальный инструмент с уникальным диапазоном, божественным тембром.
- Без аппарата ты была бы просто очень богатой старушкой в теле восемнадцатилетней красотки. Никто не сходил бы по тебе с ума. Никто не дарил бы тебе звездные системы и не называл твоим именем пролетающие астероиды. Ни одна живая душа не умывалась бы слезами при звуках твоего голоса.
- Я заслужила это. Именно моя семья организовала разработку новых интеллектуальных ресурсов. Когда остальные влиятельные семьи захватывали и осваивали недра планет, качали и выжимали, соревнуясь друг с другом, мой дед запустил «Звездый Синдром». Своему сыну он оставил не только огромное состояние, но и гений политика. Первый аппарат был довольно громоздким и вживление в организм не представлялось возможным. Отец носил его, страдая от тяжелейших головных болей, позволяя себе всего небольшую передышку два часа в день, иначе аппарат мог погибнуть и его уникальные функции были бы утеряны. Его вклад в общественную жизнь нашей галактики нельзя…
- Да, мы все проходили твоего папашу в школе. Тот еще великий комбинатор!
- Ты не дослушал, котик. Сейчас я расскажу тебе самое интересное. Аппарат, как ты знаешь, это живой организм, паразит, если хочешь, который не может существовать без хозяина. Он дает хозяину набор уникальных качеств для влияния на других живых существ. Он делает из обыкновенного человека «звезду», гения. Поднимает ресурс в одной из категорий на максимум. Но аппарат питается хозяином. Взаимовыгодное сотрудничество. Мой отец умер в пятьдесят. Брат в семьдесят пять. И это при средней продолжительности жизни в сто пятьдесят. Ты знал, что мой срок годности скоро закончится и ты сможешь достать аппарат и пристроить его на свое усмотрение. Ты, не моргнув глазом, подписал отказ от наследства и перевод всех средств на счет благотворительного фонда поддержки оперного искусства. Ты знал, что аппарат будет твоим. Ты найдешь ему нового хозяина женского пола, которого сможешь контролировать. А потом продашь. И это будет сенсация. О! О тебе заговорят во всех галактиках.
- Ты меня утомила. Ты могла не тратить так паскудно свои деньги на генерацию такого нудного посмертного послания. Могла оставить записку “Я тебя надула. Аппарат уничтожен. До свидания в аду, лох!»
В дверь гримерки постучали.
- Я же уже сказал, что примадонна не в форме. Идите в ж*пу! – прокричал Алекс.
Елена спустилась вниз, села в кресло и попросила:
- Налей мне виски, котик. Я приступаю к главной части своего послания.
- О! – Алекс театрально поклонился, передавая стакан жене, - я – одно сплошное внимание, мадам!
- Я не могла оставить тебе аппарат, милый. Если ты будешь после моей смерти трещать про «жабу» на каждом углу, пытаясь дискредитировать меня, отца и всю нашу семью, не имея доказательств в виде живого аппарата, тебе никто не поверит. Тебя высмеют, объявят завистливым чмом. Кем ты и являешься.
Алекс рассмеялся:
- Как все-таки приятно получить весточку с того света. Сидим, выпиваем, говорим друг другу комплименты.
- Когда выяснилось, что синдром вступил в фазу разрушения и жить мне осталось три месяца, о чем ты также был осведомлен, подкупив врача, я решила не ждать, когда ты достанешь аппарат силой. Я тебя шантажировала, заставила от всего отказаться, посулив «райский голос».
- Русалочка, тоже мне. На что ты променяла свой дар? – скривился Алекс.
- На вечную жизнь, котик.
Алекс поперхнулся виски от смеха.
- У тебя старческим маразм, кисуня.
- Нет, милый. Я поступаю в твое полное распоряжение до конца твоих дней, а потом ты передашь меня своим детям, внукам. Я буду петь в веках.
Алекс смеялся счастливым пьяным смехом
- А ты сама сказочница, русалочка.
- Все мое состояние ушло не в фонд, а на прокачку очень-очень-очень длинного «посмертного послания», - Елена указала на себя, - хватило на десять лет. Аппарат уничтожен, ты прав. Но он мне уже не нужен. Вся моя фонотека за семьдесят восемь лет творчества – со мной. Я могу выступать. И это будет лучший в мире памятник самой себе. А ты будешь пользоваться моими гонорарами. Через десять лет ты прокачаешь «послание» дальше. Я – твоя дойная корова, котик. Твоя крестная мать, Золушка. Твой конек-горбунок, дурачок.
В дверь опять настойчиво постучали и раздался сдавленный голос: «Публика волнуется. Алмазная пыль почти на исходе. Назревает скандал. В зале много высокопоставленных гостей, они не довольны»
- Уже иду! Только носик припудрю, - крикнула Елена и подмигнула Алексу.
Источник: http://litclubbs.ru/writers/1388-pamjatnik.html
Ставьте пальцы вверх, делитесь ссылкой с друзьями, а также не забудьте подписаться. Это очень важно для канала.
