-//-

Я, высокомерно говорит Питер, раньше был very bad guy, и знал, как будет «Я тебя люблю» на сорока пяти языках. Можешь представить?

Ещё как могу, глядя на Питера. Ему семьдесят лет, седые длинные волнистые волосы, голубые глаза, загорелый, морщинистый, всегда сдержан, всегда в черном, воротник его лихо поднят, рукава закатаны, кикбоксер, два раза PHD, выглядит как Мик Джаггер на пенсии, перенес рак и выжил, двое жён, трое детей («все мои дети похожи на меня»).

Он приветствует меня по-русски и рассказывает с охотой всю свою жизнь за три минуты.

//

Польские девочки меня боятся. Они смотрели с недоверием, когда я положила масло в кашу и с удовольствием съела. Это вызвало недоумение и обещание ни за что не следовать моему примеру. Заявление, что я умею пить квас и не морщиться, вызвало шок. Было явной ошибкой сказать про нашу регулярную шалость есть на даче жареные на костре маршмеллоу. Меня записали в людоеды.

//

Сегодня солнце. Мне галантно поцеловали руку (приговаривая при этом с улыбкой, что я сущий devil), у меня голубая рубашка и я заметила, что волосы, наконец, отросли до лопаток.